Я приземлил «Небесный странник» на песчаном пляже в стороне от Гволсуоля, за прикрывающей корабль скалой Висельника. Вечерело, и солнце вот-вот должно было скрыться, исчезнуть, утонуть в лазурной глади моря, чтобы следующим утром вновь появиться из-за высоких Келинейских гор.

В этих местах вообще потрясающие по красоте закаты. Казалось бы, и не юнец уже, и столько пришлось испытать и увидеть, но, глядя на закат, я невольно застыл, любуясь игрой света в небесах и на море. Хотя следовало поторопиться, чтобы не попасть в Гволсуоль уже в темноте.

И я пошел, узкой извилистой тропинкой, так хорошо мне знакомой еще с детских лет. Сейчас она перевалит через невысокий холм и спустится в ложбину. По правую руку будут видны развалины Древних, а слева блеснет темной синевой море.

Дальше я снова поднимусь на возвышенность, и с нее откроется вид на родной Гволсуоль, на все его три десятка домишек. Будет виден и мой родной дом – он на самой окраине, при выезде из Гволсуоля, у дороги, ведущей в Твендон. Как я хотел прийти в него под руку с Николь, чтобы представить ее отцу с матерью, и как давно это было. Не по времени, но по случившимся в моей жизни событиям.

Я прибавил шаг, в Гволсуоле ложатся рано, как только стемнеет, потому что с рассветом всех ждет работа. Мужчины уйдут в море, чтобы вечером, если повезет, вернуться с богатым уловом. Ну а женщины проводят их до самого берега, и потом долго еще будут следить взглядом за рыбачьими лодками, пока те не исчезнут в мареве, моля Богиню-Мать о том, чтобы она сжалилась и вернула им их мужей и кормильцев.

Я не пошел по одной из тех двух коротких кривых улочек, из которых и состоит весь Гволсуоль. Обязательно встретишь кого-нибудь из тех, кто тебя признает, и тогда придется отвязываться от него, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы. У меня и без того мало времени, а так много еще предстоит сделать. И прежде всего, уговорить своих покинуть Гволсуоль. Представляю, как будет трудно. Еще труднее решить, где именно устроить семью, чтобы Коллегия до нее не дотянулась. И каково это: вот так сразу, вдруг, неожиданно, покинуть места, где ты родился и вырос, где лежат в земле твои предки, и где знаком тебе каждый камень.

Я шел по огороду, полному налившихся соком тыкв. Мать так замечательно умеет готовить из них кашу, и сколько моих детских воспоминаний связаны именно с ней. Когда-то мне казалось, что нет в мире ничего более вкусного, чем тыквенная каша, приготовленная моей мамой.

Перемахнув через плетень, я оказался на заднем дворе дома. В доме еще не спали, слышен был голос отца, что-то рассказывающий матери, и голос ее самой.

Ну вот и дошел, а как беспокоился, что придется несколько раз остановиться, чтобы передохнуть, настолько тяжел показался мне сундучок с подарками. Может быть, и не самые нужные вещи в хозяйстве, но все они дорогие и красивые. Я прилетел в Гволсуоль, чтобы забрать свою семью, забрать вместе с нажитым добром, но неудобно было заявиться без подарков.

Зайдя за угол дома, я остановился. Остановился как вкопанный, остановился так, как будто на полном ходу наткнулся на каменную стену: на пороге сидела Николь. Сидела, упершись локтями в колени и положив подбородок на сжатые кулачки, любовалась пламенеющим закатом.