– Сэрх, тхаргов выкормыш, ты почему не отвечаешь? Быстро открывай дверь!

Ух ты, какая злость у капитана в голосе. Ну, сейчас мне будет за эту драку на технической палубе. Закряхтел, кое-как поднялся на ноги, пошлёпал к двери. На полдороге остановился, сообразил, вернулся к синтезатору, заказал ещё стаканчик напитка. Бросил быстрый взгляд на считыватель, увидел, что все базы загружены. Это хорошо. Потянулся к стакану, одновременно давая команду своему искину на разблокировку входной двери и на её открытие. И еле успел развернуться, среагировать на ворвавшихся в каюту головорезов в полном обвесе. По крайней мере, мне так показалось, что именно в полном. Потому что пустого места на их телах не было, всё завешено, занято какими-то штуками, пока ещё мне непонятными. И головорезы эти рассредоточились по обе стороны от входа, монструозные пушки на меня направили. Капитан из-за них от входа выглядывает. Что случилось-то? Почему моя чуйка молчит?

– Что замерли? Взять его!

Это ещё что за новос…

Додумать я просто не успел. С двух сторон в меня ударили шокеры. Меркнущим сознанием ещё смог заметить метнувшиеся ко мне тяжёлые бронированные тела, взлетевший почему-то к моим глазам пол, лёгкие захрипели от страшной навалившейся тяжести, сверкнула в голове ослепительная вспышка знакомой боли, и я наконец-то с облегчением отключился. Хорошо-то как…

Снова всё болит. Да что же мне так не везёт? Как ни очнусь, так от боли. Впрочем, вру, один раз было исключение из правил, тогда не было ни боли, да ничего не было. Хорошо было. Жаль, что всего лишь один раз. Что-то космос мне перестаёт нравиться…

– Капитан, он очнулся!

– Где? Не вижу! Ну-ка, ткни его чем-нибудь.

Жгучая, едкая боль, от которой свело мышцы, а тело выгнулось судорогой.

– Другое дело. Сэрх, ты меня слышишь?

Как глаза режет от яркого света. Через чуть приоткрытые веки немножко осмотрелся. Это что, я в клетке? Точно. Вон, напротив такие же прутья, а за ними несколько бедолаг сидят, на меня во все глаза уставились. Разобрать точно, кто и что там, не могу, для этого нужно глаза полностью открыть, но это пока ни к чему. Пусть привыкают к свету.

– Сэрх, кивни, если слышишь. Никакой реакции. Что ты мне втираешь? Он совсем дохлый. Ткни его ещё разок, может, скорее очнётся.

Нет! Не надо, сейчас кивну, вот только с силами соберусь… О-о, как больно! Снова жгучая боль, снова скручивает тело, завязывает узлом судорог. Медленно отходят спазмы, кое-как распрямляюсь, распахиваю глаза, ослепнув от яркого света. Лучше уж ослепнуть, чем заново пережить такую боль.

– Вот другое дело. Пришёл в себя. Ты меня понимаешь? Отвечай!

Шевельнул губами, тишина, горло словно пересохло, ни один звук не вылетел наружу. Только еле слышно просипел воздухом. Но капитану и этого хватило, услышал.

– Ты зачем моих людей поломал? Для чего к внутрисистемным ботам полез? Удрать хотел? Куда, к корпорантам? Нас решил продать? После всего, что я для тебя сделал?

Что за бред? Это у него откуда такие мысли появились? И тут же отчётливо понял, что всё верно, именно так можно мои поступки трактовать. Запросто. И что мне теперь в оправдание говорить? Как убеждать, что я просто решил от скуки прогуляться? А капитан вдруг резко успокоился, замолчал, подождал, пока я начну осмысленно лупать глазами, развернулся и вышел из клетки. И уже из прохода процедил: