Выходим из банка, пересекаем узловой перекрёсток, похожий на небольшую площадь, и оказываемся перед толстыми прозрачными створками входных дверей нужной мне компании. Почему выходим? Потому что не только мне одному она оказалась нужна. Ошибся я, предполагая остаться в одиночестве. Лиза, молчаливым незаметным хвостиком всё время старавшаяся держаться за моей спиной, тоже собралась посетить это место. Как пояснила мне по пути, ей, кроме получения такой же идентификационной карты, обязательно нужно было выяснить, что за сеть у неё установлена и с какими параметрами. Темнит что-то. Ну да то не моё дело. Кредитов ей тоже немного выделили на одном из обезличенных чипов, так что пусть распоряжается ими на своё усмотрение.

А мне для начала необходимо получить карту ФПИ. Теперь вот стою в холле НейроКома перед стойкой администратора, вежливо киваю рассыпающемуся перед нами мелким бисером менеджеру, наверняка заметившему, как мы выходили из дверей банка напротив, и злобно бурчу про себя, конечно, на эту несправедливую жизнь.

Мало того, что я со счётом в этот раз пролетел и что потом снова придётся возвращаться в банк, так ещё и девчонку на меня повесили. Кому она тут нужна? Никому.

Впрочем, бурчу скорее просто так, потому что прекрасно понимаю, что вляпаться в неприятности даже здесь, возле офиса компании и прямо напротив охраняемого банка можно запросто. А у Лизы прямо на лбу написано крупными буквами: Новичок. Добыча. А кто её на корабль притащил, можно сказать, на своём горбу? Правильно, я. Вот и остался крайним. Да чтобы я ещё хоть раз сделал доброе дело! Да ни за что! И мне категорически не хочется иметь даже такого свидетеля при всех своих финансовых делишках. Кто его знает, во что это может вылиться? Лучше бы было остаться действительно одному.

И сразу же мерзко хихикнул внутри меня мой внутренний голос. В виде моего Сима:

– Не зарекайся насчёт добрых дел. Как там у вас говорят? Горбатого земляная яма исправит?

– Не яма, а могила, – на автомате поправил его и тяжело вздохнул, искоса глянув на остановившуюся рядом со мной девушку. Вздохнул ещё раз, оглянулся и… а это что значит? Со спины наёмница неторопливо подходит, делает вид, что она здесь абсолютно ни при чём, просто так зашла. Смотри-ка, хоть у кого-то совесть проснулась, хоть кто-то решил проводить меня, составить компанию.

– Передумала? А как же твои срочные дела?

Ух, как опасно сверкнули глаза наёмницы. Молча, ничего не говоря, развернулась и скрылась за шелестнувшей створкой входных дверей. Ушла на улицу. То есть в общий коридор. Нет здесь улицы в том понимании, которое я в него вкладываю. Но пусть всё равно будет называться улицей то, что вне помещения.

– Зря ты так с ней. Она-то тут совсем ни при чём, – пробормотала еле слышно Лиза.

Господи, ты-то куда лезешь? Твоё-то какое дело? Защитница нашлась! Солидарность извечная женская! А где же не менее извечное соперничество? Или за меня уже и соперничать не стоит?

Стою молча, смотрю в ясные и честные глаза напротив, молчу, закипаю внутри, сдерживаюсь с трудом, чтобы и на ней вдобавок не сорваться. Сдержался.