«Город вообще обилен гостиницами, — писал Лемке, — и лучшие из них реквизированы. Так, «Франция» — под дворцовых чинов и приезжающих к царю лиц, «Бристоль» — под военных представителей союзников и лиц, около них находящихся, «Орловская», «Метрополь», «Тульская», «Петроградская», «Польская» и др. — под офицеров и генералов штаба…

Служебный день обычно начинается в десять часов утра, все же в сборе только к одиннадцати. Те, которые должны «поднимать карту» (то есть нанести на карту боевую обстановку на данный момент. — Ю. В.)…приходят к восьми утра… Служба никого, кроме Алексеева, не утомляет…

Царь очень внимательно относится к делу. Алексеев — человек очень прямой, глубоко честный, одаренный необыкновенной памятью… Алексеев и Пустовойтенко ничего не добиваются, ведут дело честно, не шумят, пыль в глаза никому не пускают, живут очень скромно. Собственно штаб, не по форме, а по существу, составляют: Алексеев, Пустовойтенко, генерал-майор Вячеслав Евстафиевич Борисов и Носков. Это — его душа, все остальные — или исполнители их воли и решений, или мебель…

Михаил Саввич живет в одной комнате, где стоят: походная кровать, какой-то убогий стол, три чемодана, повешен маленький рукомойник, вот и все. В соседней комнате его служебный кабинет, где тоже никакой обстановки; на столах разложена масса военных карт. При мне ему и Борисову денщик принес ужин: глиняная крынка с простоквашей и по кусочку черного хлеба…

Завтракал в штабном собрании. Оно устроено из кафешантана, бывшего при гостинице «Бристоль»…

Весь штаб завтракает и обедает в две смены. Кто опоздал к началу стола, опускает десять копеек в благотворительную кружку; кто поздоровался в зале с кем-нибудь за руку — тоже десять копеек. Таковы обычаи еще со времени Николая Николаевича. Придя, каждый занимает свое место, и все стоят в ожидании начальника штаба, а если его нет, то Пустовойтенко или Кондзеревского[29]. Когда садится старший, все садятся. Когда кончают, встают вслед за старшим и дают ему выйти: одеваются офицеры после генералов и никогда не вместе с начальником штаба…

Надзор здесь везде и за всеми при помощи всякой полиции: дворцовой, жандармской, общей, тайной и явной; полевые жандармы при вешалке и входных дверях управления и при кабинете Алексеева…

Весь наш штаб снимался группой с царем и наследником. Сегодня (16 октября 1915 года. — Ю. В.) я мог близко рассмотреть их обоих и долго наблюдал. Царь некрасив, цвет бороды и усов желто-табачный, крестьянский, нос толстый, глаза каменные. Наследник — очень женственный лицом, довольно красивый мальчик, походка его с заметным припаданием на одну ногу; он все время молчал. После фотографирования царь пошел принять доклад от Алексеева…»

«…Посему я «жертвы» Григория разделяю в перечислении на четыре категории: жертвы поцелуев и бань, жертвы особого рода прикосновений, жертвы изгнания бесов и жертвы плотского совокупления.

…Этих жертв бесчисленное множество. В одном Царицыне их можно насчитать сотни. А в монастырях женских, куда вообще старец Григорий любит заглядывать, их не перечтешь…