— А ты кто такой, что посмел остаться?

Юный Кир выглядел утомленным. Он кивнул в сторону Савватея, который лежал, уткнувшись носом в землю, около пустого трона, откуда служитель смахивал крошки. Смерив Мессию презрительным взглядом, служитель забрал со стола вино и бокал, а другой рукой смахнул крошки и оттуда. Затем он отвесил поклон Киру, который даже не заметил этого.

— Ты тоже из одураченных? Или… из прочих безумцев? Ох уж эти евреи… — сказал он, присаживаясь на край фонтана. Он опустил руку в воду, смочил лицо, затем сплюнул и утерся тыльной стороной руки.

— У тебя найдется лепешка для малыша?

Я ощущал в себе необыкновенную тишину. Все последнее время прошло в шуме и гаме; вокруг совсем не было спокойствия, постоянно кипели страсти. Вопли и крики, пляски и проповеди, скандалы и внезапное безмолвие — и так без передышки. В каждом человеке таилось столько соблазнов, столько надежд, столько обмана… Это был один долгий праздник, который теперь кончился. И наступила тишина рабочей недели, продолжения трудового года. И я вдруг заскучал по немногословию виноградника, по согбенным на солнце спинам, по дружескому общению у вечернего костра, где почти ничего не говорилось вслух, где страдания моего народа понимались без слов, просто чувствовались, как чувствуется дуновение ветерка в знойный день. Вот где должно было явить себя Царство Божие. В краю страждущих, среди тех, кто терпит голод и жажду. А вовсе не в пылу восторга или транса, не среди криков, не в угаре пляски.

Во двор опустилась стайка голубей и устроила маленький вихрь, обдав пылью Савватея. Он даже не пошевелился. Смоковница приподняла и опустила свои листья-вежды. Слышно было хриплое дыхание ребенка.

— У тебя найдется лепешка? — еще раз спросил я.

Кир снова ополоснул лицо.

— Я просто хотел убедиться, что ты осмелишься повторить свою просьбу. Благодаря возможностям Римской империи у меня найдется все. Когда-то у меня не было ничего. Теперь есть.

Он спрыгнул с края фонтана и пошел наискосок через двор. Походка у него была упругая и стремительная, он наверняка не знал поражений в спортивных состязаниях. Он обладал властью, чтобы истребить жителей целой провинции. И отправил отсюда в Рим не один корабль с зерном и виноградом, древесиной и драгоценными камнями. У него было сколько угодно женщин и прохладной воды в любое время дня и ночи… Я погладил ребенка по лбу.

У Кира был прекрасный парк, результат неустанного труда согбенных спин. Со скольких полей надо было собрать урожай ради одного мраморного пальца?.. Сколько пальцев было стерто в кровь ради одного каменного локона, скольких голодных ночей стоила каждая складочка платья, сколькими ударами плети был оплачен каждый ноготь этих изваяний?.. Я гладил ребенка по лбу, отгонял мух от его глаз.

На ладони у Кира белела лепешка.

— Какого черта нам понадобилось в этой проклятой стране? Здесь творится невесть что. Вот, я принес тебе лепешку, иудей. Сходил и принес. Собственными руками, как простой служитель. Думаешь, там и впрямь лежит Мессия?

Я покрошил лепешку и попытался запихнуть в рот ребенку, но тот не дался.