Кот выбрался наконец из фургона, где проспал целый день, чем вызвал немалый восторг у молодежи. «Негативка» же просто сгребла Тигра в охапку и отказалась с ним расставаться.

– Вот на те скалы мы обычно забираемся здесь,– сказала она, показывая на нависающие над водой каменюки великих размеров.– Специально сюда катаемся от Альбукерке.

«Пляжники» вытаскивали из машин складные столы и стулья, устанавливали это все на шаткой гальке, подгоняя, кто-то уже взялся сооружать сэндвичи. Появилось пиво из холодильников.

Настроение у них всех было какое-то избыточно приподнятое, и мне кажется, что я понял причину – страшный месяц в гаражах позади, путь, в котором погибло семь человек, если считать девушек, увезенных трейлерщиками, постоянный страх и напряжение… и вдруг это волшебное место, которое просто внушает ощущение безопасности, словно гипнозом, и плеск воды, и запах сосен… будто кусок старой жизни каким-то образом переместился в середину окружающего кошмара.

Как бы на проблемы по такой радости не нарваться, подсказывала мне откуда-то глубоко изнутри моя паранойя. Надо поосторожней быть.

А вообще искупаться хочется. Просто глянул на эту самую прозрачную воду, холодную даже на вид, и понял, что если в нее не залезу – умру от тоски и стресса. Два дня пути по пустыне. Кондиционер в кабине не включали: все равно окна из-за решеток не закрываются, а лишний бензин он поджирает. В результате весь в липком поту, одежда тоже какая-то неправильная, в ботинках не пойми что творится.

– Я – купаться,– сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь, и направился к фургону, за полотенцем.

Отойти решил подальше от лагеря, чтобы спокойно и от души поматериться в ледяной воде: я ее рукой проверил – почти на точке замерзания или около того. Больше желающих окунуться я не видел, хотя залезли по колено и плескались в воде многие. Из-за черного трейлера поднялся столб негустого дыма – разгорался костер. К нему бы еще мяса на шашлык, но это уже мечты. И у «пляжников», и у нас продукты максимум на сэндвичи годятся. Или это консервы. У «пляжников» вообще лишь штабеля буханок хлеба для тостеров и масса всякой упакованной нарезки – все, что должно было пойти на сэндвичи для вечеринки, и ничего больше. Зато другого очень много – ожидалась дискотека на весь пляж. Это их и спасло.

Кстати, любопытно было бы глянуть на их «парти-трейлер» изнутри. Примерно представляю, что это такое, но никогда в глаза не видел. Не в дискотечном я уже возрасте, не бываю в таких местах, а наоборот, их сторонюсь.

Дальше по склону камни сделались крупнее, и перебираться через них стало труднее. А еще труднее оказалось расстаться со всем оружием после того, как разделся. А как подумал, что я сейчас отплыву в сторону, а это все останется на берегу… и решил далеко не уплывать.

Вода была такой, что поначалу дыхалку сбило – ни вдохнуть ни выдохнуть, как в кислоту окунулся,– так холодом обожгло. Потом, правда, легче стало, как задвигался, попытался плыть. Меня увидели от лагеря, засвистели, кто-то замахал руками, а кто-то и камень бросил, но не в меня, а так, чтобы брызг побольше. Экзальтированная молодежь.