А вот затем мелькнула надпись «Пирс 63», и рядом с этим самым пирсом я увидел несколько огромных суперъяхт, белоснежных, с черными, будто лакированными окнами, а за ними, на пирсе, вывеску: «Дух Нью-Йорка: обеды и ужины в круизе!»

– Опа! – сказал я, заваливая «зодиак» в левый поворот.– Сейчас проверим.

Могли и разграбить, но я в это не верю. По всему видно, что эпидемия захлестнула этот город как цунами – я помню репортажи по телевидению. Если Финикс накрылся весь чуть ли не за четыре дня, город, где половина населения вооружена и где широкие улицы, что говорить о в разы большем Нью-Йорке, где оружие только у полиции? Его не то что сожрали – его растерзали.

А значит, если кто-то не догадался использовать чартерные суда для эвакуации уцелевших людей рекой, то уж выгрузить с них продукты точно не сообразил бы. Да мне продукты и не нужны, собственно говоря, разве что если совсем на виду будут лежать и с гарантией того, что не испорчены. Мне вода нужна. Без воды, как пели в песне из старого советского кинофильма, и ни туды, и ни сюды.

Вон их сколько, «банкетных судов»… и еще два ресторана на пирсах… хм… и откуда начинать? И как? Чем наугад соваться, надо бы проверить, что тут есть. Но вообще обнадеживающе выглядит… и от берега опять же отделиться можно – только сходни сбросить. Или просто двери закрыть. Неужели мы здесь пару десятков ящиков минералки не найдем? Да ни в жисть не поверю. Хотя два десятка ящиков – это и есть минимум, по три литра в день на человека, из расчета на двадцать дней. Лучше бы побольше, намного больше.

Приткнулся с «зодиаком» под самую корму белоснежного «Духа Нью-Джерси» – здоровенной такой яхты, метров сорок в длину. Интересно, ее с самого начала для круизов заказали или кто-нибудь отдал в вечный чартер, осознав, что не по Сеньке шапка? Ладно, черт с ним, теперь это дело прошлое. Теперь уже всё – дело прошлое, как ни странно. Ну почти всё.

Пришвартовав аккуратно лодку, вскарабкался на транец, предварительно высадив на корму «Духа Нью-Джерси» кота. Тот повел себя непонятно – не нервничал, но явно был чем-то недоволен, фыркал и жался к борту. Странно. Ладно, поглядим, что там дальше. Вытащил фонарь из разгрузки, установил под ствол «укорота», который я прихватил с собой из расчета осмотра помещений, а там даже недлинная М-4 могла великовата оказаться, в двери с ней не очень.

Вход в салон был незаперт, а когда я открыл дверь – ощутимо понесло гнилью. Сильно понесло: как поленом по обонянию, но гниль была… правильная, так, пожалуй, можно это назвать, как из невывезенной помойки – не мертвяческая. Кот фыркнул и сдал назад, отказавшись заходить в такое плохое место. А я все же зашел.

– Ресторация накрылась,– констатировал я факт.– Скисло все.

Сказал вроде негромко, но в пустом и мертвенно тихом салоне мой голос прозвучал громко и резко – и при этом совсем неуместно, как свист на кладбище.

– Ну и где у вас тут кухня?

Никто мне, естественно, не ответил: некому было общаться. Полумрак в просторном салоне, столы, отодвинутые стулья… а обед тут накрывали a la buffet, то есть то, что у нас зовут «шведским столом». Вон они, никелированные… как там они правильно зовутся? Такие штуки с крышками, где горячие блюда держат. Интересно, у них кухня здесь или прямо с берега грузили готовое? Я бы с берега грузил, если честно: такие яхты наверняка по расписанию ходили. А вот вода должна быть. И спиртное.