— И как эти, подкидыши наши? Не спорят? — с интересом спросил Рольф.

— И не думают. Я ведь вопрос как поставил, хотите жрать — работайте. Того, что вы в казну внесли, на одну зимовку и хватит, а весной что делать будем? На какие шиши торговать? После выходок Рыжего на добычу особо рассчитывать не приходится.

— Это точно, — вздохнул Рольф.

— Ай да старый лис! — рассмеялся Вадим. — Молодец. Всё правильно сделал. Теперь нам осталось только к зимовке приготовиться, и с первыми морозами начнём охоту на Рыжего.

— Как же мне твои идеи завиральные надоели, — удручённо покачал головой Свейн. — То ты на тролля охотиться собираешься, то на конунга. А поменьше добыча тебя уже не интересует?

— А мне твоё нытьё уже поперёк горла встало. Ты чем недоволен, морда лохматая? — вызверился Вадим. — На тролля охоту устроили — получилось. Про Рыжего слухи распустили — сработало. Вот и засада получится. Только подумать мне дайте спокойно. Всё получится.

— Ты чего орёшь? — совершенно невозмутимо спросил у него Юрген. — Сам говоришь, перед большим делом и поныть можно. Вот он и ноет. И вообще, бросай свою привычку на ярла орать. Раскомандовался.

— Я не командую, а думаю, — отмахнулся Вадим. — И вообще, хотите ныть, идите вон туда, за скалу, и скулите сколько влезет. А здесь вы должны быть смелыми, умными и решительными. Ясно?

— Ясно, — покладисто кивнул кормчий и, вздохнув, добавил, обращаясь к побратиму: — Как там старик сказал? Мальчишки судьбы кланов решают. Вот теперь и я так думаю.

— Сам сопляк ещё. Молоко на губах не обсохло, чтобы спорить со мной, — огрызнулся Вадим. — Я по велению Одноглазого вторую жизнь подряд живу. Поэтому слушай и помалкивай, пока совета не спрошу.

— Ты чего, брат? — спросил Рольф, удивлённо глядя на него.

— А надоело мне это нытьё. За что не возьмись, всё не по ним. Сказано же, смотрите, слушайте и помогайте. А остальное я сам придумаю. Честно говоря, устал я, брат, — уже тише добавил Вадим, усаживаясь прямо на песок.

— Вот в это я могу поверить, — задумчиво протянул Свейн, с пониманием глядя на него. — Может, ты и прав. Не имею я права быть слабым. Не должен.

— Слава Тору, дошло, — с довольным видом устало усмехнулся Вадим. — А на будущее запомните все. Любые разговоры на эту тему — только между нами четверыми. Никто, слышите, вы, никто не должен этого слышать. Помните, что теперь на наше место очень много желающих найдётся, даже несмотря на все обещания и клятвы. Это не они такие. Это жизнь такая.

После этого памятного разговора работы по обустройству фьорда начали вестись с удвоенной энергией. Сам Вадим, по общему согласию отстранённый от простой работы, то и дело подкидывал северянам новые способы и приёмы, значительно облегчавшие им труд. Пользуясь тем, что древесины хватает, он быстро соорудил пилораму, которую приводило в движение огромное колесо.

По деревянному настилу рысью бежали двое молодых парней, вращая колесо, оно и крутило эксцентрик, и очень скоро среди молодёжи возникло своеобразное соревнование, кто дольше продержится на этой беговой дорожке. Главным в этом деле было как следует разогнать колесо — дальше проще.