Начиная с княжения Ивана Даниловича, рассказывать о событиях отечественной истории становится удобнее. Власть всё больше централизуется, а при монархическом образе правления это означает, что она делается олицетворенной, то есть приобретает черты, соответствующие личным качествам государя. Опять, как в эпоху величия Киева, достоинства и недостатки великого князя, только теперь московского, в значительной степени определяют течение государственной жизни.

В этом смысле Москве не слишком повезло с двумя правителями, следовавшими за Калитой, – Семеном Ивановичем Гордым (1341–1353) и Иваном Ивановичем Красным (1353–1359). Из ведущих отечественных историков, пожалуй, лишь С. Платонов относится к обоим этим князьям одобрительно, отдавая должное их кропотливой практичности. Н. Карамзин скупо хвалит первого («умел пользоваться властию, не уступал в благоразумии отцу и следовал его правилам: ласкал Ханов до уничижения, но строго повелевал Князьями Российскими») и кисло отзывается о втором («оставил по себе имя кроткого, не всегда достохвальное для Государей, если оно не соединено с иными правами на общее уважение»). В. Ключевский считает и того, и другого посредственностями. Н. Костомаров аттестует их вполне безжалостно: «Оба князя ничем важным не ознаменовали себя в истории. Последний как по уму, так и по характеру был личностью совершенно ничтожной».

Семен Иванович, старший сын Калиты, унаследовал богатое княжество, первенствовавшее на Руси, и без каких-либо осложнений получил в Орде ярлык. За время правления он успел пять раз съездить в Сарай, где всем кланялся, оставлял дорогие подарки и давал взятки, то есть вел себя совершенно «по-московски». Зато на Руси держался повелительно и заставлял всех перед ним унижаться, за что и получил прозвище «Гордого» – в Орде он гордым отнюдь не был. По выражению С. Соловьева, Семен Иванович превратил остальных русских князей в «подручников», то есть зависимых владетелей, отданных Ордой ему «под руку». Тверь больше не смела оспаривать верховенство Москвы; тамошний князь Всеволод отдал за Семена свою сестру и вел себя смирно.

Благодаря хорошим отношениям с татарами Русь почти не подвергалась набегам – только однажды (в 1347 году) какой-то «князь Темир Ординский приходи ратью ко граду Олексину… и посад пожже», то есть город не взял, а лишь разграбил предместья.

Но в правление Семена Ивановича пришла другая беда. «Черная Смерть» какое-то время покружила у русских пределов – сначала восточных, потом западных – и с задержкой на несколько лет проникла-таки на Русь через Новгород: «вниде смерть в люди тяжка и напрасна». Летопись зафиксировала симптомы смертельной болезни: «харкнеть кровью человек и до треи день быв да умрет». Чума была не такой опустошительной, как в Европе (сказалась меньшая скученность населения и относительное малолюдство городов), но все же унесла множество жизней. Скончался и великий князь, а вместе с ним оба его сына, в результате чего престол достался младшему брату Семена князю Ивану Ивановичу, который запечатлелся в памяти потомков лишь тем, что был «кротким» и «красным» (красивым).