В остальном же картина набережной была очень естественной с человеческой точки зрения, но оттого ещё более сюрреалистичной. Вдоль берега можно было наблюдать несколько фигур прогуливающихся представителей разумной фауны. В одном месте даже дремал сидя, свесив ноги, какой‑то старичок с самой настоящей примитивной удочкой. Я готова была поклясться, что заметила торчащие между прядей волос острые кончики ушей, и задумалась, не то у них тут эльфы тоже стареют, не то я ошиблась с определением возраста, введённая в заблуждение цветом волос.
Потом мы добрались до обширной площади с клумбами и фонтанами, выдающейся в озеро, и Тан припарковал машину в стороне, рядом с ещё несколькими её собратьями. Большинство имели схожие черты, но одна явно выделялась, напоминая открытый армейский автомобиль: эдакая коричневая квадратная железная ванна на больших зубастых колёсах. Наверное, тоже гномья работа, как и джинсы. Потом Сартанар подал мне руку, и мы неторопливо двинулись через площадь.
Здесь было ещё более людно, и я очень скоро потерялась в пестроте лиц. Причём дело явно было не только в многообразии разумных видов в этом мире, а в потрясающей несхожести демонов между собой. Как минимум, никого, похожего на Тана, я так и не увидела, но видовая принадлежность некоторых встреченных персон не вызывала сомнений.
— Какое любопытное приобретение. Поздравляю, — мурлычущим тоном проговорил один из таких «несомненных», когда мы с ним поравнялись. Он стоял как раз на нашем пути, и уже некоторое время наблюдал за нашим приближением. Впрочем, нет, не нашим; моим. Сартанара этот тип вскользь окинул взглядом, а меня буквально пожирал глазами и чуть только не облизывался. Я очень порадовалась глухой одежде и едва подавила желание спрятаться от этого голодного взгляда за Таном. Кажется, в тот момент, когда жизнь посредством Тамареля свела меня с этим демоном, мне чертовски повезло.
Осознанию этого факта особенно поспособствовал внешний вид спутниц незнакомца. Кажется, теперь я знала, как выглядят рабы демонов. Жалко, забыть это уже вряд ли получится…
Статная голубоглазая эльфийка с совершенным лицом и фигурой, от которых даже мне было сложно отвести взгляд, и представительница того вида, название которого я забыла уточнить и к которому относился один из следователей; зеленоволосая и смуглокожая, с широкими бёдрами, полной грудью и узкой талией. Вспомнилась вскользь брошенная фраза Тана, что «рабов не одевают»: одежды на этих двух несчастных действительно было немного. Плетёные сандалии, множество браслетов на руках и ногах, широкие ряды бус, условно прикрывающие грудь, и весьма скромное подобие набедренной повязки, — вся одежда.
Но страшно было не это; страшными были их глаза. Мёртвые и абсолютно пустые, на лишённых выражения кукольных лицах. Наверное, так могли бы выглядеть киборги, если бы мои современники их уже создали. От мысли, что когда‑то вот это было живыми чувствующими существами, стало очень холодно и страшно. Видимо, именно подобную участь Тамарель называл «худшей, чем смерть», и с ним было сложно не согласиться.