– Про приятность: думаю, вам вряд ли понравилась первая выкуренная сигарета или первое холодное пиво.

– Можно, мы не будем в дальнейшем произносить таких слов, как холодный, лед, мороз и все такое? – жалобно попросил Юджин.

Джек улыбнулся и закрыл глаза.

– Помню девушку, которая научила меня курить. Ее имя было Сэнди, но все звали ее Сахарок. Золотистые волосы до плеч, сияющие на солнце. Мне было четырнадцать, и моим любимым занятием в городишке, где я рос, было гонять на мотике-внедорожнике. Никаких шлемов мы не знали, никто нас не караулил, единственное условие – постараться быть дома до темноты. Бензин кончился в миле от ближайшей заправки. Я, когда выезжал, видел, что стрелка бензобака почти на нуле, но как-то думал, что мне хватит.

– Тяга к хождению по краю, – улыбнулся Грант. – Некоторые вещи никогда не меняются.

– Наверное, да, – согласился Джек, думая о том, что Грант имел в виду: прошлое или настоящее? – Я катил мотоцикл через поле за ее домом, а Сахарок стояла под деревом и курила украденную у матери сигарету. Она затоптала ее с виноватым видом. Я знал ее по школе, но понятия не имел, что она курит. Она была такой образцовой девочкой с безупречной репутацией, и вдруг бац – сигарета! Ну, естественно, начались упрашивания никому не говорить. Я честно сказал, что больше всего меня интересует бензин, чтобы до дому доехать, а сдавать ее я не собираюсь. Сахарок страшно обрадовалась и сказала, что ее приемный отец держит в сарае канистру, что она готова поделиться бензином при одном условии: я выкурю сигарету вместе с ней. Мне тогда это показалось глупым: я не курил, и у нее оставалась всего одна. Потом уже я подумал, что она хотела сделать из меня соучастника: если мы оба преступно курим, меньше шансов, что я буду про это рассказывать. Короче, я согласился и покурил, давясь и кашляя, а она поделилась бензином. Через несколько дней мне опять захотелось встретиться с ней. Не знаю уж, только ради ее привлекательной мордахи или и ради сигарет ее матери. Она меня притягивала, это точно; как притягивает приключение, грозящее неприятностями. Мы встречались несколько лет, даже когда я ушел из школы и начал работать на буровых в Заливе. Во время моих побывок в городке мы с ней стали ходить в индейские казино, которые тогда как раз пооткрывались. Вот так милая девчушка пристрастила меня к еще одной вредной привычке, которая чуть не довела меня до ручки.

– Прямо монстр какой-то, – прокомментировал Юджин.

– Она была прекрасна.

– Я имел в виду плохое влияние.

– Я думаю, что тяга к этим зависимостям всегда жила во мне. Если бы не Сахарок, я все равно подцепил бы эти привычки, может быть, в компании, гораздо менее чудесной, чем с ней.

– Мой опыт не такой романтичный, – сообщил Юджин, поморщившись. – Я вырос в Бруклине. Каждый день после уроков меня травили и обижали, пока однажды ко мне не подошел здоровенный парнишка Боб, которого все звали Большой Боб, и не предложил защиту за пять баксов в день. Пять баксов! Да у меня пяти центов в день не бывало!.. Но я все равно согласился, в надежде, что что-нибудь придумаю, пока Боб не догадается и не придушит меня своими руками. Через неделю я рылся в шкафу в подвале в поисках материала для какой-то школьной работы и нашел пачку журналов