– Только ты сама способна удержать свою руку, о Кайлих трех Даров и трех проклятий. И нет таких, кто посмел бы спорить с тобой, ни среди народа Дану, ни меж прочих.

– Не поздно ли для лести? – фыркнула она.

– Это правда, не лесть. – Диху пожал плечами. – Скорым на речи ты называла меня, но разве называла льстецом?

Сида надменно вскинула подбородок и повела бровью.

– Что ж, это и впрямь так. Но что теперь?

– Я твой, если ты того желаешь, Кайлих дочь Ллира.

– Немного в том чести, Диху Благого двора. – Сида усмехнулась снова, и Диху вспыхнул, скрипнув зубами. Но смолчал.

Кайлих с ухмылкой смерила его взглядом, скосила глаза на троицу притихших смертных и хохотнула, довольная.

– Немного в том чести, Диху Благого двора, – повторила она, явно наслаждаясь его едва сдерживаемым гневом, – чтобы обсуждать наши с тобой дела посреди Тролльхейма на глазах не только у собственных потомков, но и всех окрестных троллей!

– Что?! – задохнулся сид и выместил возмущение на ближайшем камне.

Кайлих выгнула бровь, оценив красоту удара и веселый сноп искр, высеченный клинком Диху.

– В бражном зале Велунда, когда альфары упьются до звона в ушах, мы продолжим эти речи, Диху недальновидный. Но прежде нам следует туда добраться. Впрочем… – Она деловито огляделась и прищурилась, а потом подмигнула сиду.

Диху сперва нахмурился, а потом медленно кивнул.

– Да, – согласился он. – Вдвоем мы пробьемся в Альвхейм силой, если Велунд нас вынудит.

– Еще и сотню-другую троллей впереди себя погоним, чтобы славный конунг альфар не скучал в ожидании встречи! – весело оскалилась Кайлих.

Все еще улыбаясь, она повернулась и указала на девушку:

– Но сперва дай мне как следует разглядеть твою эмбарр. Ты же можешь тем временем свести знакомство с моим человеком. В конце концов, он ведь потомок Этне, значит, и твой тоже.

Диху пожал плечами. Ему, безусловно, любопытно было бы взглянуть на доблестного потомка Этне, носителя второго Дара, но при иных обстоятельствах. Не тогда, когда вокруг снова подвывают тролли, икает от пережитого ужаса Прошка, каркают и чавкают прочие обитатели Тролльхейма, а сам смертный родич харкает кровью, сплевывая в дырку от выбитого зуба. Но спорить с Кайлих, которая внезапно демонстрирует миролюбие – еще хуже. Это не неосторожность даже, а вовсе безумие. Поэтому сид решил уделить внимание Кеннету Маклеоду, в то время как Неблагая зачарованно рассматривала Кайтлин.

– Да-а… – Сида подошла ближе и обратилась к девушке: – Ты красивая. Почти как Этне, но ты не она. Ты даже больше похожа на самого Диху, чем на мою дочь. Где он сумел найти тебя? О, я бы тоже тебя не пропустила, если бы… Если бы осмелилась заглянуть так далеко вперед.

Кайлих отступила на шаг и покачала головой.

– Ах, ты удивил меня, Диху Благого двора! Не думала я, что тебе хватит отваги и удачи! Ты изрядно рисковал.

– Но не напрасно, – буркнул сид, польщенный этим признанием.

– Нет, не напрасно. Однако, – женщина нахмурилась, – она слишком хороша, чтобы вести ее в Альвхейм.

– О чем ты?

– Если не Велунд, так кто-то другой из альфар наверняка захочет ее себе. Смертная с даром детей Дану! Вот славная добыча!