— А держишься хорошо.

— Да, но чего мне это стоит!

— Чай будешь? Или кофе?

— Лучше чай. А то я опять не засну.

Он молча отправился ставить чайник. Она какое-то время, явно нервничая, ходила по комнате.

— Как Алина? — спросил он, доставая чашки.

— Она очнулась, но пока никого не узнает. Врачи говорят, что от полученной травмы у нее будут серьезные последствия, возможно, необратимые, — нахмурилась Лера.

— Теперь ты мне скажешь, кто бросил тот камень?

— Леша!

— Ведь это тот же человек, что убил Женю! Если это, конечно, не ты.

— Это невозможно!

— Почему?

— Потому.

— Так. Не хочешь, значит, мне помогать.

— Да я не знаю ничего! То есть не уверена. Как я могу обвинять человека, не будучи уверенной на сто процентов?

— Тебя-то обвиняют, — усмехнулся он.

— Кто? В чем?

— Майорова.

— Вот сучка! — не удержалась она. — Так и знала! Как же девчонке на Олимпиаду-то хочется! Леша…

Она подошла и крепко к нему прижалась. Он почувствовал запах геля для душа, ее волос и немножко духов, терпких, с нотками полыни, и голова у него закружилась. Усилием воли он заставил себя оторвать ее руки от своей шеи:

— Лера, давай поработаем.

Он старался, чтобы голос звучал как можно мягче. Она подошла к столу, на котором лежала схема, вся исчерченная красным, и взяла ее в руки.

— Что это, Леша?

— Так. Мысли. Я тебя прошу: сядь.

Она послушалась. Он уселся напротив в кресло. Между ними на журнальном столике лежала схема коттеджа.

— Я хочу, чтобы ты отвечала честно.

— Я и так честна с тобой! — вспыхнула она.

— Хорошо. Начнем по порядку. Если учесть, что я тебе верю, у нас остается восемь подозреваемых. Чен и Колупаеву я исключаю сразу. Их не было на льду во время покушения на Алину.

— Согласна, — кивнула Лера.

— Из этих восьми мы должны убрать тех, кто железно вне подозрений. Итак, скажи мне: что изменилось после смерти Жени?

— Все. Или почти все.

— Скипом теперь едет Зарипова?

— Без вариантов.

— А если бы Женя не умерла?

— Гуля бы все равно поехала. Запасной. Это вопрос решенный.

— Так. Надо отдать тебе должное: ты добилась, чтобы Зарипову на Олимпиаду взяли. Запасной. Подстраховали скипа, потому что ты не уверена в Свиридовой. Как выглядела бы в таком случае олимпийская сборная? Вы ведь именно это обсуждали на совете?

— Да, — кивнула Лера. — Мы утвердили состав. Скип — Свиридова. Вторая — Иванова. Эту кандидатуру мне с трудом удалось отстоять.

— Почему? Ах да! Рита!

— Ты все знаешь? — удивленно посмотрела на него Лера.

— Она задержалась сегодня на обеде. Я тоже.

— И что она тебе сказала? — напряженно спросила Климова.

— Что лишь из-за тебя она не попадает в команду.

— Это правда. Видишь ли, у нее есть покровитель. Честно скажу: мне пришлось выдержать битву. Они согласились только в обмен на Зарипову — что я не буду ее лоббировать и соглашусь на более опытную Свиридову.

— Ага. Размен, значит. Королеву на королеву. А еще двое? Кто они?

— Маркович и Болотникова.

— Ты шутишь?! На Олимпиаду решили везти самых возрастных спортсменок?! Болотниковой двадцать пять! Маркович тридцать! Свиридовой тридцать три! Я не верю, что такой состав могли утвердить, — сердито сказал он.