А Пятова с Лепестковой очень сдружились. Танечка вообще никогда не унывала. К тому же для нее ничего не изменилось. Она и раньше в сборную не попадала. Что касается Иры, та и в команде Свиридовой была запасной. Шансов у нее имелось немного, она и не удивилась, когда ее не взяли. Алексей всерьез рассматривал вариант: исключить и ее из списка подозреваемых. Пока не услышал случайно:

— Да, тетя Лена. Я тоже соскучилась. Все сделала, как ты говорила…

За эти несколько дней Алексею удалось главное: он стал для девчонок чем-то вроде спортивного инвентаря. Все уже привыкли к его неизменному присутствию на тренировках, хотя он появлялся там перед самым их окончанием. Разговоры после игры интересовали его гораздо больше, чем сама игра. Но все были уверены, что он увлекся керлингом и смотрит именно соревнования, причем с самого начала. Знали даже его любимую скамейку на трибуне. Он ведь всегда садился на одно и то же место.

Дядя Гриша его даже похвалил:

— Молодец! Не высовываешься!

Алексей сразу вычислил это «слепое пятно» на трибунах. Есть такой феномен человеческого зрения, мертвая зона, нечувствительная к свету. Человеку только кажется, что он видит все. На самом деле даже у людей с орлиным зрением в каждом глазу есть так называемая мертвая зона. Это обусловлено самим строением глаза. В какой-то точке зрительный нерв проходит сквозь сетчатку на другую ее сторону, и поэтому в этом месте отсутствуют световые рецепторы.

Алексей так и назвал свое теперешнее убежище: «слепое пятно». Оно давало ему массу преимуществ. Спортсменки могли себя чувствовать совершенно свободно, зная, что помощник айс-мейкера все время сидит там, в крайней точке одной из зрительских трибун. Даже если на самом деле его там нет. Алексей всегда мог пробраться туда незаметно и сделать вид, что никуда не уходил. Так он ловил свою рыбку в мутной воде. И сегодня поймал кое-что интересное.

Ира Пятова его не видела. Рядом никого из девочек не было, и у Алексея создалось ощущение, что Ира не хочет, чтобы подруги ее слышали. Даже Танечка. Пятова говорила очень тихо, Алексею показалось, что она перед кем-то отчитывается.

— Как Климова? — Он изо всех сил напряг слух. — Пока держится. Но ей немного осталось. Не переживай: она свое получит. Хорошо. Когда смогу? — Ира на секунду задумалась. — К Лукашовой в больницу мы едем послезавтра. Да, последние. С Таней. Завтра едут Рита и Настя. Да, Климова поедет с ними. Наверное, смогу. Скажу, что поужинаю позже, вместе со старшим тренером. Нет, она ничего не подозревает. Не переживай, теть Лен, я бутербродов наделаю и чаю попью! Да не надо ничего привозить! Я знаю, как ты классно готовишь! Соскучилась по твоим пирожкам! Просто не хочу, чтобы ты тратила свое время. Хорошо. Я тебя тоже люблю. Встретимся завтра в шесть. Целую.

Ира дала отбой и оглянулась: не слышал ли кто? Алексей пулей метнулся в свое убежище на трибунах. Какое-то время он переваривал услышанное. Итак, Пятова. Тихоня. Никогда не высовывается, перед тренером не лебезит, но и не спорит. Климова ей благоволит и, как говорят, приглядывается. Оказывается, Ира ее ненавидит!