— Почему?

— Слух пошел. Климова, мол, служебные полномочия превысила. Любовника в штат зачислила и теперь будет его повсюду таскать за собой. За государственный счет. Чуешь, чем это пахнет?

— Но ведь это же неправда! — не удержался он.

— Что неправда? — пристально посмотрел на него дядя Гриша.

— Я вовсе не собираюсь злоупотреблять, — пробормотал Алексей.

— А сегодня как это называется?

— Я просто прошу отменить ночную смену.

— Ага. Этой ночью у тебя другая работа, постельная. Я все понял. Что ж, Климова по положению выше меня, ее слово первое, — усмехнулся айс-мейкер. — Не смею вас задерживать, Алексей Алексеевич, — ехидно добавил он.

— Дядь Гриш, не пережимай. Ну, когда нам с Лерой удастся еще побыть вместе?

— Это верно. До Олимпиады осталось всего ничего. А дальше — сплошные нервы. Ежели в финал пробьемся, песня будет долгой. Тут уже не до любви, а до валерьянки. Ну, ладно. Сегодня вечером тебя отпущу. А сейчас давай, Лешка, работать…

В десять на льду появилась Климова. Алексей удивился произошедшим в ней переменам. Когда они встретились, это была волевая женщина, вся в себе, застегнутая на все пуговицы, язвительная и неумолимая. Он бы еще сравнил ее с боевой гранатой, выдерни чеку — и после оглушительного взрыва вокруг полетят осколки: берегись! Даже подойти к Калерии Константиновне было страшно!

Алексей прекрасно помнил их первую встречу и то, что он тогда подумал: шансов у меня ноль.

А теперь он запросто мог взять ее за руку, обнять и даже поцеловать. Черты ее лица словно бы стали мягче, глаза посветлели, будто сталь в них расплавилась и вся растворилась в сияющей голубизне. Завитки волос на лбу и за ушами пушились, а раньше были похожи на медную проволоку. На шее появилась сверкающая цепочка, а на пальце колечко. В ушах тоже сияли небольшие, но очень яркие серьги с голубыми камешками, что безумно ей шло. И лицо словно светилось. Это сияние, исходящее от Климовой, заметили все, потому и невольно улыбались ей в ответ. Алексей бы не посмел приписать все эти перемены себе. Но факт был налицо: перед ним сегодня стояла женщина, а не старший тренер олимпийской сборной. И женщина очень красивая.

— Привет, — прошептал он, оглядываясь.

Она промолчала, но улыбнулась.

— Как спала? — тихо спросил он.

— Почти не спала.

— Почему?

— Думала.

— О нас?

Она рассмеялась. Потом покачала головой: нет, мол. Сказала насмешливо:

— Мало у меня забот?

— Ты придешь сегодня? — спросил он.

Теперь уже она оглянулась и прошептала:

— Приду. Но после ужина, не раньше. У нас совещание.

— А у меня работа, — радостно улыбнулся он. Будто не о работе говорил, а о зажигательном корпоративе.

— Все, девочки идут, — Климова махнула рукой. — Начинаем!

Он поспешил уйти. В подсобке дядя Гриша уже раскладывал бутерброды. Алексей почти привык обходиться без завтрака. За прошедший день, согласно весам в тренажерке, ушел еще один килограмм. Алексею просто некогда было набирать вес. После каждого приема пищи следовала физическая нагрузка: либо работа, либо тренировка.

— Какие слухи? — спросил он, присаживаясь на низкий удобный диванчик.