— Все правильно, — кивнул Алексей. — Они еще не знают, что попали под подозрение. То есть не знают, что ты решила дать делу ход и рассказала все мне.

— Какой ход? Ты о чем? — попятилась Лера.

— Но ты же видишь: они не остановились. Если бы Мухин начал опрашивать своих парней, кто что видел и слышал в ночь убийства, тут же пошел бы слух. И Василису они бы не тронули. Пока. Стали бы дожидаться, когда все утихнет.

— Ты говоришь прямо о каких-то злодеях!

— А кто они, по-твоему? Невинные мальчик и девочка?

— Гуле всего девятнадцать! А ему двадцать один!

— Значит, они рано повзрослели, — уверенно заявил Алексей. — Ты сама мне рассказывала о суровом детстве Зариповой в интернате.

— В спортивном интернате!

— А какая разница?

— Да большая! Там для детей созданы все условия! У каждого личный массажист!

— Но они растут в условиях жесткой конкуренции. Естественный отбор, прав тот, кто сильнее. Потому что спорт — жестокая вещь. Ты или выигрываешь, или вылетаешь. И ни за что не наверстаешь эти годы. Ведь в спортивном интернате главное — это секунды и очки. А не оценки по математике и литературе. Они хотят поехать на Олимпиаду вместе. Неужели непонятно? Он вряд ли выиграет титул. А вот у нее прекрасные шансы. Ты бы сделала это для любимого человека?

— Убить? Ради любимого человека?

— Расчистить ему, то есть ей, путь к славе. Это не одно и то же.

— Я все равно не верю, — покачала головой Лера.

В этот момент из палаты вышел хмурый Мухин.

— Калерия Константиновна, племянница сказала, что чувствует себя гораздо лучше и собирается завтра приступить к тренировкам, — официально заявил он.

— Я бы не спешила.

— Я тоже сказал Васе, что против. Надеюсь, в больнице она в безопасности?

— Надеюсь тоже, — Лера посмотрела на Леонидова.

— Даже если ей лучше, я бы посоветовал вам распустить слух о том, что Василиса в тяжелом состоянии, — сказал Алексей.

— Это еще зачем? — уставился на него Мухин.

— Так. На всякий случай.

— А ведь и верно, — подхватила Лера. — Лучший способ ее защитить — сказать, что она при смерти! Может, вообще в районку ее отправить?

— А как же тренировки? — с опаской спросил Мухин. — Ее ведь могут исключить из сборной.

— Думаю, пара дней ничего не решает, — пожала плечами Лера.

— Василиса столько этого добивалась! — разгорячился вдруг Леонид. — Она готова больная выйти на лед!

— Да никто не требует от нее таких жертв!

— Это вопрос жизни и смерти! Для нас с ней!

— А ты понимаешь, что можешь ее потерять?!

Мухин перевел дух и сказал сквозь зубы:

— Мы готовы рискнуть.

— Леня! Не ожидала от тебя… — Лера резко замолчала.

— Чего?

— Такой жестокости! — не удержалась она.

— Да на кону олимпийская медаль!

— Она тебе не дочь! Только средство! Ты хочешь реализовать свои амбиции!

— Да она мне больше чем дочь!

— Вы опять кричите? — Из палаты, где лежала Василиса, вышел врач и плотно прикрыл за собой дверь. — Девочке нужен покой. Она сильно перенервничала.

— А чем ее… Чем она отравилась-то? — вовремя спохватился Алексей.

— По симптомам похоже на пищевое отравление. Мы взяли кровь на анализ. На всякий случай.

— Токсикологическая экспертиза, да? — подсказал он.