Наступило утро, мы летим над деревьями, а внизу клубится туман. Мы с Люси в ее новой машине вдвоем: Джек проснулся с ломкой и в лихорадке, а потому остался дома. У меня смутные подозрения, что недужит он неспроста. Виною всему скорее всего похмелье; сильно опасаюсь, что проснулись в нем дурные наклонности как раз из-за меня — все те, с кем я работаю, подверглись нестерпимому напряжению. Он-то ведь в жизни был всем доволен, а теперь ситуация перевернулась вверх тормашками.

«Белл-407» — черный, с яркими полосами вертолет. В нем пахнет как в салоне нового автомобиля, и двигается он ровно, как по полосе тяжелого шелка. Мы направляемся на восток, восемьсот футов над землей. Я погрузилась в изучение местной карты, которая лежит у меня на коленях, и сличаю условные изображения линий электропередачи, дорог, железнодорожных путей с теми, что проносятся за бортом. Наше местонахождение известно точно: вертолет напичкан средствами навигации до отказа, лучше, чем у «конкорда». Просто сейчас хочется чем-то себя занять, чем угодно — лишь бы уйти в дело с головой.

— Две антенны по направлению час. — Указываю на карту. — Пятьсот тридцать футов над уровнем моря. Дается без поправки, визуально не наблюдаю.

— Вас понял, — отвечает племяшка.

Антенны, должно быть, значительно ниже линии горизонта, а значит, опасности они не представляют, даже если близко будем пролетать. Просто у меня какая-то редкая боязнь препятствий, а в наш век постоянно развивающейся связи их возникает на пути все больше и больше. В эфир вышла авиадиспетчерская служба Ричмонда, сообщила, что радиолокационное обслуживание завершено, и посоветовала переключаться на местную связь. Меняю частоту транспондера на тысячу двести, едва различая в нескольких милях прямо по курсу усики антенн. Мощной подсветкой они не оснащены и смотрятся издалека как призрачные, полупрозрачные росчерки карандаша в плотном сером тумане. Указываю на них.

— Вижу, — отвечает Люси. — Ненавистные антенны. — Жмет циклический правый, обходя препятствие значительно севернее — не желает связываться с антенными растяжками: эти тяжелые стальные кабели что снайперы: поражают первыми.

— Слушай, если губернатор прослышит, чем ты тут занимаешься, он сильно разозлится? — звучит в наушниках вопрос Люси.

— Сам сказал: возьми отпуск, отдохни от руководства, — отвечаю я. — А кто утверждает, что я на работе?

— Значит, в Нью-Йорк поедем вместе, — говорит она. — У меня погостишь. Знаешь, я рада, что ты ушла со службы, бросила руководить. Займешься собственным делом. Будешь работать на себя. Может, в Нью-Йорк подашься? К нам с Тиун?

Боюсь ранить чувства Люси: не буду признаваться, что я-то совсем не рада. Хочу здесь остаться. Хочу, чтобы все вернулось на круги своя: дом, прежняя работа — все то, что ушло безвозвратно. Я сейчас чуть ли не беженка, говорю племяннице. Люси же ни на секунду не отвлекается от управления. Знаете, разговаривать с человеком, который пилотирует вертолет, все равно что говорить по телефону. Собеседник тебя фактически не видит. Ни жестов, ни касаний.