Самолет на Тбилиси вылетел без задержек, через два часа внизу показались пригороды, и сердце Херладзе радостно забилось в груди. Какие-то считаные минуты отделяли его от встречи с семьей. Он приник к иллюминатору и с жадным интересом вглядывался в хорошо знакомые очертания города. Впереди возникла гора Мтацминда, вершину которой венчали величественные развалины древней крепости Нарикала. Справа серебром поблескивала гладь Черепашьего озера. Слева полыхнули золотистым жаром купола собора Святой Троицы и Метехского храма.

В следующее мгновение виды Тбилиси смешались в ярком цветном калейдоскопе. Пилот заложил крутой вираж, и самолет пошел на посадку. Двигатели надрывно взвыли, корпус сотрясла судорожная дрожь, под крылом возникла серая лента бетонки, а затем последовал тупой удар. «Боинг», промчавшись по посадочной полосе, погасил скорость и, повизгивая турбинами, въехал на стоянку. В салоне зазвучали смех и веселые голоса. Пассажиры поднялись с мест и потянулись к выходу навстречу теплу и солнцу.

Херладзе вышел на верхнюю площадку трапа, вдохнул полной грудью и блаженно закрыл глаза. Это был воздух родины и свободы. Напиравшая сзади толпа едва не опрокинула его вниз. В последний момент он успел ухватиться за поручни и, перескакивая со ступеньки на ступеньку, спустился на бетонку, а там попал в объятия Коладзе.

— С приездом, дорогой! — радостно воскликнул он.

Херладзе не находил слов, от переполнявших чувств у него перехватило дыхание.

— Как добрался? Как здоровье? — тормошил его Коладзе.

— Как на крыльях! — наконец смог выдохнуть Херладзе.

— И что, ФСБ не пощипало?

— Пока везет.

— Пусть и дальше везет! Полгода под колпаком — такое мало кто выдержит.

— Да ладно, Гиви, расскажи лучше, как мои? Страшно скучал по младшему.

— Все нормально, Заза. Сосо ждет тебя не дождется, а Вахтанг позавчера уехал на стажировку в Австрию.

— О, он у меня умница! — с гордостью произнес Херладзе и поторопил: — Гиви, давай быстрее домой!

Коладзе замялся и, избегая его взгляда, сказал:

— Извини, Заза, приказ шефа доставить тебя на спецдачу.

— Зачем?! Почему?!

— Сам у него спросишь. Моя задача отвезти тебя на дачу и обеспечить покой.

— Покой?! Какой к черту покой?! — взорвался Херладзе и тут же погас.

Заза Херладзе, в феврале покинувший Грузию, был себе уже не хозяин. Его место занял нелегальный резидент Шота. Даже здесь, в Тбилиси, он диктовал свою волю, и Заза Херладзе подчинился ему. Швырнув сумку в багажник машины, он коротко бросил:

— Поехали!

Коладзе сел за руль и какое-то время, чтобы не раздражать Херладзе, хранил молчание. Тот оживился, когда по сторонам возникли хорошо знакомые с детства кварталы Тбилиси. Между ними завязался разговор, он касался последних изменений, произошедших в службе. По словам Коладзе, в ближайшее время ей предстояло решать важнейшие задачи, и одна из них возлагалась на нелегальную резидентуру Херладзе. Какая именно, об этом ему должен был сообщить сам Джапаридзе.

Оставшееся до встречи с ним время Херладзе провел на госдаче в окружении немногословной охраны и обслуги. Утром задолго до встречи с Джапаридзе он по памяти набросал отчет о работе резидентуры и после завтрака вышел на прогулку в парк. Там его разыскал Джапаридзе. Он был не один, с ним приехал резидент ЦРУ в Грузии Дик Дуглас. Втроем они уединись в чайном домике.