– Значит, он понапрасну тратит время и силы. Боже мой, ведь будь тут сокровище, неужели бы мы о нем не знали?

– Я не хотела сказать, что…

– Извините. – Эли отошел в сторону. – Все это было сделано не вчера. Тут копать надо было всю неделю подряд, по нескольку часов в день.

– Значит, он бывал здесь и раньше. Но на этот раз он отключил электричество и взломал дверь. Эстер меняла код сигнализации, – вспомнила Эйбра. – Она попросила меня обновить его, когда попала в больницу. Она тогда сильно расстроилась и, хотя в этом не было смысла, все-таки настояла на своем. Потребовала новый код и чтобы в дверь врезали новый замок. Я все сделала. Примерно за неделю до вашего приезда, Эли.

– Она не просто упала. – Внезапное понимание этого факта было сродни удару кулаком в солнечное сплетение. – Вот же сукин сын! Неужели он толкнул ее? Получается, что она потеряла равновесие и упала. Он же бросил ее в таком положении. Оставил лежать на полу.

– Нужно позвонить Винни.

– Звонок может подождать до завтра. Яма от нас никуда не уйдет. Кажется, я свернул не туда. Мне нужен был гаечный ключ. Я заблудился. Я не был здесь много лет и теперь свернул не в том направлении. Это самая старая часть дома. Послушайте!

Эли умолк, и она четко услышала: шлепки волн о камни, завывание ветра.

– Мы как будто слышим голоса давно умерших людей. Погибших пиратов и мертвых ведьм из Салема. Не могу вспомнить, когда в последний раз я заходил в подвал так далеко. Бабуля сюда уже никогда не вернется. Она здесь ничего больше не хранит. Я просто свернул не туда, иначе я бы ни за что не нашел эту яму.

– Пойдемте отсюда, Эли.

– Хорошо, – ответил он и повел ее к выходу, но перед первым поворотом остановился, чтобы взять с полки старый разводной ключ.

– Сокровище – это бриллианты, Эли, – заявила Эйбра, когда они вернулись к генератору. – Это единственное, что имеет смысл. Вам не обязательно в них верить. Главное, что в них верит он. Согласно легенде, клад стоит целое состояние. Алмазы, рубины, изумруды – чистой воды, волшебные, изысканные. И золото. Приданое королевы.

– Приданое дочери богатого герцога, если быть точным, – произнес Эли и открутил гаечным ключом крышку топливного бака. – Они существовали, эти драгоценности, и сейчас, возможно, стоят миллионы. Разумеется, часть их покоится на дне океана, в трюме корабля, вместе с останками экипажа. – Он подсветил фонариком и заглянул в горловину бака. – Сухо, как кое-что у старой девственницы… Как пыль, – торопливо поправился он. – Извините.

– Вы едва не сказали вульгарность.

Эйбра посветила, чтобы ему было удобнее заливать бензин. В одной руке она держала фонарик, в другой бокал. Эли тем временем щелкал выключателями и вглядывался в измерительные приборы.

И наконец нажал рубильник. Агрегат заурчал и запыхтел, как живой. Эли повторил процедуру еще раз и еще. Генератор заработал.

Эли принял из рук Эйбры бокал с вином. Их руки на мгновение соприкоснулись.

– Господи, Эйбра, да вы замерзли!

– Представьте себе. Чему удивляться, ведь мы в сыром, нетопленом подвале.

– Пойдемте быстрее наверх. Я разожгу камин.