Преходящее благосостояние земледелия — зло гораздо худшее, чем неизменная и постоянная бедность. Для того чтобы благосостояние стало действительным счастьем для отдельных лиц и наций, оно должно быть продолжительным. Но оно будет продолжительным только тогда, когда создается шаг за шагом и когда в самой стране заключается гарантия этого роста и этой продолжительности. Низкая меновая ценность несравненно лучше, чем ее колебания; и только прогрессивное и постоянное повышение этой ценности обеспечивает стране продолжительность благосостояния, а гарантия прочного и постоянного роста для наций развитых заключается в создании собственной фабрично-заводской промышленности.

Как мало еще распространены истинные воззрения на влияние туземной фабрично-заводской промышленности на ренту и на ценность земли сравнительно с влиянием на то и другое внешней торговли, с особенной ясностью можно видеть из того, что собственники виноградников во Франции все еще считают себя обиженными протекционной системой и в надежде на повышение своей ренты требуют возможно большей свободы торговли с Англией.

Отчет доктора Беринга о торговых сношениях Англии и Франции, имеющий предметом разъяснение выгод, которые могла бы извлечь Франция от увеличения ввоза английских фабричных изделий и возникающего отсюда увеличения вывоза французских вин, заключает в себе самые убедительные данные против аргументации автора.

Чтобы показать, насколько может увеличиться отпуск французских вин в Англию при свободе торговли, д-р Беринг сравнивает ввоз французских вин в Нидерланды ( 2 515 193 галлона в 1829 году) с ежегодным ввозом из Англии ( 431 509 галлонов ).

Но предположим, хотя это более чем невероятно, что отпуск французских вин не встречает в Англии препятствий в укоренившемся там пристрастии к спиртным напиткам, портеру и крепким и дешевым винам Португалии, Испании, Сицилии, Тенерифа, Мадеры и мыса Доброй Надежды; предположим, что Англия увеличит потребление французских вин в том же размере, как и Нидерланды, — в таком случае, конечно, потребление французских вин, соответственно населению, могло бы достигнуть 5 или 6 млн. галлонов, т. е. могло бы превысить обычное потребление в десять-пятнадцать раз, и на поверхностный взгляд это принесло бы Франции и французским виноделам огромные выгоды.

Но если взглянуть на дело глубже, то результат будет совсем другой. При возможнейшей свободе торговли — не говорим при полной, хотя принцип и аргументация доктора Беринга это и допускает, — едва ли возможно сомневаться в том, что англичане завоевали бы большую часть французского мануфактурного рынка в пользу своих фабричных изделий (в особенности что касается шерстяного, хлопчатобумажного, льняного, железного и фарфорового производств). По самому умеренному расчету можно допустить, что при сокращении французской фабрично-заводской промышленности население городов уменьшилось бы на миллион и что на миллион меньше людей занято было бы в деревнях для поставки в города пищевых продуктов и сырья. Доктор Беринг в настоящее время сам высчитывает потребление сельского населения в 16 1/2 галлона на душу, а для городских жителей вдвое — по 33 галлона на душу. Поэтому вызванное свободой торговли уменьшение фабрично-заводской промышленности в стране имело бы результатом сокращение внутреннего потребления вина на 50 млн. галлонов, между тем как вывоз увеличился бы лишь на 5-6 млн. Тяжело отозвалась бы на французских виноделах операция, благодаря которой потеря на спросе страны была бы вдесятеро чувствительнее, чем проблематичный выигрыш на спросе заграничном.