Небольшой амулет, по ощущению. Открыв ладонь, я посмотрел на золотое всевидящее око Инквизиции, с крупным рубином вместо зрачка. Сработало вместо ответа на многие мои незаданные вопросы – такие амулеты принадлежат только высшему кругу руководства Конгрегации. И такие амулеты самостоятельно никто не снимает, на них завязаны энергетические каналы, а иногда даже сама душа.

– Это был кто? – сдержанно поинтересовался я.

– Это был Антонио Пизетти, девятый судья Трибунала Конгрегации. Мне нужна была информация, и я, так получилось, побеседовал с ним в Тавросе прежде чем покинуть этот гостеприимный город. Убил я его не так красиво, конечно, как ты расправился со Стефаном Лавиолеттом, зато весьма полезно в плане информативности. У меня было много времени для того, чтобы задать много вопросов, и достопочтенный Антонио много мне поведал, всякого разного. И знаешь, что?

Говорил магистр Никлас по-прежнему сидя с закрытыми глазами и откинувшись на стену.

– Что?

– Он много всего мне поведал, вот только он не сказал мне, почему именно Дракенсберг так спешно вернулся в Северный круг. Не сказал мне не потому что не хотел, а потому что даже он, Антонио Пизетти, девятый судья Трибунала Конгрегации, не знает этому причину. И к сожалению, так получается, что и мы не знаем эту причину.

– Печально.

– Более чем. В связи с этим я очень и очень надеюсь, что у тебя есть козыри, которые ты можешь предъявить и собираемом тобой альтингу, и Дракенсбергу.

Отвечать я не стал. Никлас, который ждал моих слов, открыл глаза. В ответ на его взгляд я только неопределенно пожал плечами.

– Рейнар.

– Да?

– Ты уже молишься? – задал неожиданный вопрос Никлас.

– Нет, – не скрывая удивления, ответил я.

– А тебе, да и всем нам, следовало бы начать это делать. Причем молиться вообще всем богам, кто готов услышать наши молитвы. Инквизиция, если ты проиграешь, нас не пощадит.

– Или мы не пощадим Инквизицию.

– Или мы не пощадим Инквизицию, – кивнул Никлас, снова закрывая глаза. – Просто прелесть как мне нравится твой настрой.

– Amen, – после недолгого молчания поставил точку в столь неожиданной беседе Кавендиш.

С момента казни Стефана Лавиолетта все кардинально изменилось, но при этом все осталось как было: совершенно неожиданно для Венсана Кавендиша жизнь вернулась в привычную колею.

Прибывший в Северный круг магистр Никлас снова принялся за тренировки, которые проходили на закрытом полигоне бывших казарм Девятого «Ледяного» легиона. Дни тянулись быстро и однообразно насыщенно: подъем, пробежка, завтрак, тренировка, второй завтрак, теория, обед, тренировка, теория, тренировка, ужин, термы. Кровать, пустая столовая легионной казармы, тренировочный полигон, учебный класс, помещения терм – привычные декорации сменялись калейдоскопом, за пределы лагеря никто в ожидании альтинга не выходил.

Ни риторика занятий, ни уровень нагрузок практически не изменились – только тренировки теперь проходили с одной тройкой, без участия Нессы, Дженнифер и Гаррета. При всем при этом Венсан осознавал себя в совершенно новой реальности – он ведь теперь стал персональным врагом Инквизиции, причем изгнанным из фамилии. Разум отказывался это принять; Венсан и не принимал. Он об этом просто старался не думать.