Жар их взаимного желания почти охладел, но Вере все еще был с ней, все еще держал ее в своих объятиях — что по сути было лишь пародией на нежность, которую она тайно жаждала. Это было вожделением, вот и все. Как это могло быть чем-то еще после всего того, что он сказал ей?

Он должен уйти. Вере знал это — так же как и то, что он и не должен был сюда приходить. Покидая главный лагерь, неужели он не осознавал, что это может случиться? Не планировал ли он это невольно? Все, что происходило между ними, было неправильным, но в то же время и единственно верным. Держа ее в своих объятиях, он, впервые после смерти родителей, чувствовал покой и гармонию.

Что? Разве он из тех мужчин, которым нужна женщина, чтобы ощущать в себе это? Он — правитель государства и должен быть беспристрастным и мудрым.

Но он также и мужчина, и сейчас все, чего хотел этот мужчина — быть с этой женщиной. Женщиной, которая причинила ему столько беспокойства, женщиной, которая была куплена другим мужчиной. Вере знал, что ему надо уйти от нее, но почему-то не мог этого сделать. Его потребность быть с ней заглушала то, что говорило его сознание.

Вере поднял руку и прикоснулся к лицу Сэм, чувствуя, как застучало его сердце, когда она повернула голову и поцеловала его ладонь. Это было так, словно их близость открыла двери эмоциям, разрешив им выйти оттуда, где он держал их взаперти. Он хотел ее с первого взгляда, с первого прикосновения. И поздно отрицать это. Что-то в ней управляло и командовало им, сметая на своем пути все барьеры.

Сэм смотрела на Вере с немым восхищением. Он был так нежен, так похож на того любовника, о котором она мечтала с тех пор, как увидела его! Неуклюжий опыт, когда она физически рассталась со своей девственностью, никак не повлиял на нее ни в эмоциональном, ни в сексуальном плане — она постигла чудеса любви только сейчас, в объятиях Вере.

Сэм чувствовала, что Вере снова хотелось бы заняться с ней любовью, но сейчас она не могла этого так просто позволить.

— Нет. — Она мягко остановила его руку.

Вере мгновенно отстранился.

— Нет? — резко переспросил он.

— Нам и в первый раз не следовало этого делать, не приняв предварительно мер предосторожности.

— Мер предосторожности?

Вере смотрел на нее так, словно она говорила на иностранном языке.

— Я не использую никаких противозачаточных средств, — тихо пояснила Сэм. — Что же касается здоровья… Мой последний партнер был моим первым партнером, и с тех пор прошло несколько лет, так что для тебя я не представляю опасности… — Она умолкла, пытаясь вернуться к реальности, о которой они уже почти забыли.

С одной стороны, он почувствовал удовлетворение, узнав о незначительности ее сексуального опыта, с другой — был задет ее сомнениями насчет его здоровья и моральных принципов.

— Не могла же ты серьезно подумать, что я представляю опасность для твоего здоровья? — с вызовом спросил он.

— Почему нет? Ты же, в конце концов, сексуально активный мужчина. — Голос Сэм звучал ровно, но она наклонила голову, чтобы Вере не смог увидеть по ее лицу, как ей больно даже представить его с другой женщиной.