И завертелось. Начиная с двадцать пятого июня полк начал прикрывать тылы 9-й армии, действовавшей против 8-й британской и 5-й канадской полевых армий, прорвавшихся к Вене из северной Италии. А двадцать восьмого, четверка Киры вылетела на перехват группы бомбардировщиков, нацелившихся, как полагала разведка, на большой тыловой аэродром, расположенный в районе местечка Сенек северо-восточнее Братиславы. Пока взлетели, пока собрались в небе и взяли курс, пока добрались до места, там уже все было кончено. Над аэродромом поднимались столбы черного дыма, а "бостоны" уходили на юг.
Крейсерская скорость у этой модели приближалась к 450 километров в час и была несколько ниже, чем у ПоЛ-3, но бомбардировщики успели удалиться от аэродрома километров на двадцать. Догнать их было еще можно, но удастся ли найти? Мобильные радарные станции в этом районе развернуть еще не успели, так что наводиться приходилось, опираясь на данные звукоулавливающих станций и постов наземного наблюдения. И все-таки Кира попыталась и, вероятно, догнала бы паршивцев, но ее подвели пилоты ее собственного звена. Они не смогли удержать строй, "рассыпались" и стали отставать, хотя летели на точно таких же истребителях, что и Кира. И тогда перед ней встал вопрос: догонять уходящие к линии фронта бомберы, рискуя потерять свое звено и нарушить указ от седьмого сентября, или бросить американцев, - пусть мол суки пока поживут, - но вернуть все истребители на домашний аэродром. Она выбрала второе, так как была кадровым офицером ВВС и точно знала, когда риск оправдан, а когда - нет.
Кира дала "отбой", собрала свою стаю "в кучку" и повела домой. Но, если не везет, так не везет во всем. На полдороги у ее ведомого начал барахлить мотор. Правила на такой случай требовали садиться на ближайший аэродром или вовсе в поле. Но поблизости - близ местечка Яблонек - находился их собственный аэродром подскока, туда Кира и приказала садиться. Причем не одному только "страдальцу", но всей четверке сразу. Она просто не хотела отпускать вторую пару далеко от себя, и, как вскоре выяснилось, не зря боялась.
В конце концов, поврежденный истребитель благополучно сел на грунтовую площадку, и Кира приказала садиться следующему, но подпоручик Колесов - ведущий второй пары - делать этого не захотел.
- Мы в норме, командир! - бодро сообщил он по радио. - Пойдем на базу. Там встретимся.
Это было вопиющее нарушение дисциплины. Кира так и сказала, но Колесов, по-видимому, вошел в раж. Заявил, что отсиживаться, пока другие воюют, не будет, и выполнять глупые приказы не собирается. Сказал и повел своего ведомого на север. Чем он думал, и думал ли вообще, сказать затруднительно. У покойника не спросишь. Они ведь не из начальственного каприза летали вместе - целым звеном. Колесов, как и другие двое, еще ни разу не был в бою, да и пилот он был не ахти. Однако хуже всего дурость и взыгравшая не к месту и не ко времени мужская фанаберия. Опыт показывал, что при встрече со свободными охотниками, - а британцы всегда ходили на охоту парами, - у полного звена есть шанс отбиться. Парой на пару - без вариантов. Но именно это и случилось с подпоручиками Колесовым и Василенко.