Через минуту все пятеро, считая кучера, скрылись за поворотом дороги, но далеко они не уехали. На следующий день я узнал, что мои предчувствия оправдались.

В паре миль от Навплиона у коляски соскочило колесо. Никто не пострадал, но кучер не сумел приладить его на место. Он отправился за помощью в соседнюю деревню, тем временем путешественники перекусили, и Сюзи изъявила желание прогуляться по окрестностям. Муж с Ангелосом составили ей компанию. Второму охраннику велели сторожить коляску и лошадей.

Неподалеку простирались обширные болота. Где-то здесь Геракл сражался с Лернейской гидрой. От Аргоса, в котором правил пославший его на этот подвиг царь Эврисфей, сюда можно за день дойти пешком.

Постепенно Сюзи с Ангелосом начали отставать от мистера Пэлхема, но находились еще в поле его зрения, когда ему попался одинокий дуб-прунари с гнездом аиста в развилке засохшей вершины.

Хозяин гнезда был дома. Почему в самом конце октября он вслед за собратьями не улетел в Египет, осталось тайной. То ли редкостно теплая осень испортила устроенный в нем природой календарь, то ли греческие лягушки аппетитнее тех, что обитают на берегах Нила, и ему жаль было с ними расставаться.

Мистер Пэлхем позвал жену, чтобы показать ей свою находку. Сюзи неохотно явилась на зов, но на месте поняла, что позвали ее не зря. Она вслух стала восхищаться чудесной птицей, вдруг за спиной у нее грохнул выстрел. Зашумела листва, подстреленный аист тяжело шлепнулся на землю.

Вскрикнув, Сюзи в ужасе закрыла лицо ладонями, а мистер Пэлхем обернулся, увидел, как Ангелос опускает дымящееся ружье, и в ярости огрел его по голове тростью. Тут же он получил ответный удар – ножом в живот.

Ангелос бросился к своей лошади, отвязал ее, вскочил в седло и был таков. Напарник даже не попытался его задержать. С помощью Сюзи он перетащил раненого к дороге, но тот скончался раньше, чем появился кучер с деревенским кузнецом. Коляску починили, к вечеру мистер Пэлхем вернулся в Навплион мертвым.

За неимением англиканского кладбища мы погребли его на католическом, в окружении венецианцев, когда-то владевших этой частью Греции. Я взял на себя все связанные с похоронами заботы, Сюзи – все расходы.

С кладбища приехали в гостиницу. Прежде Сюзи называла ее словом хан, не подозревая, что оно позаимствовано греками у турок, но теперь избегала его употреблять. Все греческие слова, которые она усердно заучивала и которыми щеголяла в разговоре со мной, исчезли из ее словаря.

Поминальный стол был накрыт на двоих. Мы выпили вина, и Сюзи тут же начала упрекать меня за то, что я не воспрепятствовал их поездке в Аргос под конвоем этих негодяев. Попытка напомнить ей о моих предостережениях еще и подлила масла в огонь. Оказалось, мне как мужчине следовало действовать не уговорами, а хитростью, в крайнем случае – применить силу.

Я с готовностью признал свою вину. Сюзи немного успокоилась и задала вопрос, которого я давно от нее ожидал:

– Почему Ангелос убил аиста?

– Ему не понравилось, что ты им восторгаешься.

– Вот как? – заинтересовалась она. – Приревновал меня к аисту?