Подняв щит и фалькату, Карталон бежал справа от строя. Федор бежал рядом. Они действительно смогли достигнуть подножия холма в тот момент, как римляне только заметили атаку во фланг. Но дальше путь вел только наверх, — прямиком под стрелометы. Хранить молчание уже не было смысла.
— Наверх! — заорал Федор, отбивая щитом брошенный в него пилум, который, со звоном отскочив от умбона, к счастью прошел вскользь, — кто первым взберется на склон и уничтожит «Скорпион», тому награда! Десять золотых «слонов»![17]
И солдаты стали карабкаться вверх по камням, выскальзывавшим у них из-под ног, стремясь первыми заработать золотые монеты, полагавшиеся за смерть римлян. Но на краю каменистого холма их встретили плотные шеренги легионеров. А на головы обрушился град пилумов. Двоих солдат, карабкавшихся верх рядом с Федором, легионеры мгновенно поразили дротиками. Одному копье вошло в шею сверху, второму в грудь, когда он поднял голову, чтобы взглянуть наверх. Услышав стоны и предсмертные крики рядом с собой, Федор на секунду замешкался и чуть сам не был убит, — пилум вошел и застрял меж больших камней прямо перед ним. Но отвлекаться было нельзя, смерть танцевала вокруг, собирая свою жатву. И Федор, подняв щит над головой, продолжал прыгать с камня на камень, пока не умудрился одним из первых добраться до шеренги римлян. К счастью, атака карфагенян была столь стремительной, что Марцелл не успел перейти в контратаку, бросив легионеров вниз по откосу, а лишь оборонял выгодную позицию. Римляне быстро израсходовали запас пилумов, но успели нанести финикийцам большой урон. Однако, выжившие после этого были уже на самом верху.
Увидев прямо над собой разъяренные и раскрасневшиеся рожи римских солдат, зажатые в металл шлемов и ощетинившиеся мечами, Федор отбил удар одного из них и пнул его щит, поставленный на землю. Но скутум устоял, подпертый телом легионера, который прикрывал щитом свои ноги. Федор отступил на шаг, чуть переместился вбок и снова прыгнул вперед, ударив в образовавшуюся щель между двумя щитами. На этот раз его длинная фальката нашла цель, — он ранил соседнего легионера в ногу. Римлянин взвыл, отпустив щит. Чайке этого хватило, он молниеносно выбил ногой скутум, который с грохотом упал на камни и полетел вниз по откосу, а затем вонзил фалькату в бок раненому легионеру. Следующим движением Чайка отразил римский меч, направленный ему в голову справа, а в ответ нанес свой колющий удар в грудь и опять достиг цели. Кровь брызнула из рассеченного панциря римского солдата. Нейтрализовав сразу двоих легионеров из первой шеренги, Федор взобрался на вершину гребня и врубился в образовавшуюся брешь, яростно вращая фалькатой вокруг себя. За ним прорвалось уже пятеро карфагенян, развивавших успех своего командира.
Начало было положено. Рядом, чуть в стороне, то же самое проделал и Карталон. Он с десятью людьми уже вклинился на позицию римлян почти на пять метров. А еще дальше финикийцам удалось потеснить весь левый фланг легионеров и прорваться к «Скорпионам».
Федор Чайка рубил и колол фалькатой, вспарывая римские панцири и уклоняясь от встречных ударов, но все время следил за Марцеллом, который никуда не уходил от стрелометов. Даже наоборот, бравый сенатор, который сначала только орал на своих отступающих солдат, вдруг выхватил меч и сам бросился в гущу сражения, стремясь своим присутствием поддержать отступающий левый фланг. Увидев это, Федор стал прорываться к нему на встречу, но до сенатора было далеко, их разделяло несколько шеренг римских легионеров. Карталон был к нему ближе. Он тоже заметил Марцелла и, выполняя приказ, бросил в бой всех своих людей, которые уже почти прорвали оборону на левом фланге.