и он повернулся к своим шкалам.

— ты другой помадой накрасилась, — сказан я Тане.

— тебе нравится?

— о да!

она прижалась и поцеловала меня.

Фон Б. все играл с манометрами. я чувствовал, что он выиграет.

Фон Брашлиц повернулся к Индейцу Майку:

— это лишь незначительный каприз техники, верьте мне. через минуту я все исправлю, я?

— надеюсь, — произнес Индеец Майк. — у меня тут 14 дюймов ждут, и я на 20 баксов обеднел.

— я люблю тебя, — говорила мне Таня. — я никогда ни с кем ебаться больше не стану. если ты не сможешь быть со мной, никого другого у меня не будет.

— я прощу тебя, Таня, что бы ты ни сделала.

проф уже злился. крутил ручки, но ничего не происходило.

— ТАНЯ! тебе уже пора ЕБАТЬ ВТОРОГО человека! я уже… устал… наверное, шнапс… спать… Таня…

— ах, — сказала Таня, — ты гнилой старый ебила! со своим шнапсом — а потом за сиськи меня всю ночь кусаешь, заснуть не даешь! сам даже поднять его по-человечески не можешь! блевать тянет!

— ВАС?

— Я СКАЗАЛА, «ТЫ ДАЖЕ ПОДНЯТЬ ЕГО ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ НЕ МОЖЕШЬ!»

— ты, Таня, ты за это заплатишь! ты — мое творение, а не я твое!

он продолжал дрочить свои волшебные рукоятки. я имею в виду, на своей машине. он уже довольно сильно рассердился, это было хорошо заметно. от гнева он просто весь сиял и лучился жизнью.

— ты подожди, Майк, мне надо электронику подрегулировать! подожди! короткое замыкание! я его вижу!

потом он подскочил. этот парень, которого спасли от русских.

и посмотрел на Индейца Майка:

— все исправлено! машина в порядке! наслаждайся!

и он отошел к своей бутылке шнапса, налил себе хорошенько, сел смотреть.

Таня встала у меня с коленей и подошла к Индейцу Майку. я наблюдал, как они обнимаются.

Таня расстегнула Майку молнию, вытащила его хуй — чуваки, хуя же у него было дохуя! он сказал 14 дюймов, а больше походило на все 20.

и Таня обвила этот хуй всеми своими пальцами.

Майк застонал от благости.

а она вырвала весь этот хуй прямо из тела и отбросила в сторону.

я видел, как эта штука покатилась по ковру обезумевшей сосиской, оставляя за собой печальный след из капелек крови, докатилась до стены и осталась там — с головкой, но без ножек, да и пойти некуда… что, в общем-то, было похоже на правду.

за ним последовали ЯЙЦА — полетели по воздуху. тяжелой кривой дугой. шлепнулись на середину ковра, не зная, что бы еще такого сделать, кроме как сочиться на него кровью.

вот они и сочились.

Фон Брашлиц, герой русско-американского вторжения, пристально посмотрел на то, что осталось от Индейца Майка, моего старого кореша и собутыльника, — оно ярко краснело на полу, расползаясь от центра, — и выбрал прямой путь, вниз по лестнице…

комната 69 видала все, но не такое.

а затем я спросил Таню:

— легавые прискачут сюда очень быстро, не посвятить ли нам номер этой комнаты нашей любви?

— конечно, любовь моя!

мы управились — как раз вовремя, — и тут ворвались глупые легаши.

один грамотей затем объявил, что Индеец Майк мертв.

а поскольку Фон Б. был чем-то вроде продукта Правительства США, вокруг собралось чертовски много народу — разные ссыкливые чинуши — пожарники, репортеры, фараоны, изобретатель, ЦРУ, ФБР и иные разнообразные формы человеческого говна.