— Да, такой же, как у нас, — сказал Джейкоб. — Как был у нас? Как у тебя? И я еще и протираю. Все время, как кажется.

— Это от работ пыль в воздухе. Она осядет.

— Как избавиться от пыли в воздухе?

— Просто продолжаешь делать, что делаешь, — сказала она.

— И ждать иного результата? Это же безумие по определению.

— У тебя есть метелочка для пыли?

— Не понял?

— Я тебе привезу. Полезная штука.

— Я сам могу купить, если пришлешь мне ссылку.

— Сейчас проще мне привезти тебе.

— Спасибо.

— Ты не переживаешь из-за Аргуса?

— Переживаю.

— Не надо.

— Моим чувствам всегда было плевать на то, какими они должны быть.

— Ты добрый, Джейкоб.

— В сравнении с кем?

— В сравнении с другими мужиками.

— Такое чувство, будто черпаю воду решетом.

— Если бы жизнь была простой, все бы справлялись.

— Все и справляются.

— Подумай, сколько триллионов триллионов нерожденных людей приходится на каждого рожденного.

— Или просто подумай о дедушке.

— Я часто думаю. — Она подняла глаза и обвела взглядом комнату. — Не знаю, помогают тебе или раздражают мои замечания, но…

— К чему такая бинарность?

— Ну да. Угу. Стены тут темноватые.

— Я знаю. Темноваты, это да.

— Тоскливые.

— У меня был колорист.

— Да ты шутишь?

— Я взял краску, которая тебе нравилась. "Фэрроу" и что-то там.

— "Фэрроу и Болл".

— И мне предложили услуги колориста, я сначала подумал, бесплатно, в довесок к батарее краски по дикой цене. А потом получил счет на две с половиной тысячи долларов.

— О нет.

— Да. Две тысячи пятьсот. И теперь я живу, будто под юнионистской каскеткой.

— Что?

— Ну шапка из Гражданской войны, я слушал эту историю…

— Надо было попросить меня.

— Ты для меня дороговата.

— Я бы pro bono.

— Разве мой папа тебя не учил, что бесплатных колористов не бывает?

— Тут везде бумага, — сказал Бенджи, спускаясь по лестнице. Вид у него был бодрый и невозмутимый.

— Это просто чтобы прикрыть пол, пока идет ремонт.

— Я буду все время спотыкаться.

— Когда ты сюда поселишься, ее не будет. Бумаги на полу, стремянки, пыли. Все уберут.

Спустились Макс и Сэм.

— Можно мне в комнату мини-холодильник? — спросил Макс.

— Конечно, — сказал Джейкоб.

— Зачем? — спросила Джулия.

— Правда, тут слишком много бумаги на полу? — спросил Бенджи братьев.

— Для всех этих итальянских газировок.

— Я думаю, папа их купил, чтобы отпраздновать ваш первый визит.

— Пап?

— Конечно, мы их будем пить не каждый день.

— Сэм, ну это же плохо, столько бумаги на полу?

— Ладно, тогда я буду там хранить мертвых крыс.

— Мертвых крыс?

— Я разрешил ему завести питона, — сказал Джейкоб. — а они их едят.

— Вообще-то их, наверное, лучше хранить в морозильнике, — предположил Макс. — А в мини-холодильниках вряд ли морозилки есть.

— Зачем тебе питон? — спросила Джулия.

— Я всегда хотел питона, потому что они классные, а папа сказал, что теперь, в новом доме, можно завести и питона.

— Почему никому не жалко, что я все время буду спотыкаться? — спросил Бенджи.

И тут Сэм, уже непривычно долго молчавший, сказал:

— Моя комната мне нравится. Спасибо, папа.

Вот это и было Джейкобу тяжелее всего слышать. Видя, что без помощи ему не обойтись, Джулия поспешила подставить плечо.