— Перед всеми.
— Почему тогда не пройти весь путь и не выслать его в Уганду, чтоб ему там ток через мошонку пускали?
Джейкоб, подавая Максу тарелку, что-то прошептал ему на ухо. Макс кивнул и вышел из-за стола.
— Он поступил плохо, — сказал Джейкоб.
— Воспользовавшись свободой слова?
— Свободой ненавистного слова.
— Ну ты хотя бы стукнул там кулаком по столу?
— Нет, нет. Ни в коем случае. Мы побеседовали с равом и теперь полностью перешли в режим спасения бар-мицвы.
— Вы побеседовали? Ты думаешь, это беседы нас вывели из Египта или из Энтеббе? Угу. Казни египетские и автоматы "узи". А беседы преспокойно приведут тебя в очередь в душевую, которая вовсе не душевая.
— Боже мой, пап. Всегда?
— Конечно, всегда. "Всегда", поэтому "больше никогда".
— Почему бы тебе не дать мне самому разобраться?
— Потому что ты так хорошо справляешься?
— Потому что он — отец Сэма, — вмешалась Дебора, — а ты нет.
— Потому что одно дело собирать говно за собакой, — сказал Джейкоб, — а другое — за своим отцом.
— Говно, — повторил Бенджи.
— Мам, можешь пойти с Бенджи наверх почитать?
— Хочу сидеть со взрослыми, — сказал Бенджи.
— Я здесь единственный взрослый, — ответила Дебора.
— Пока не озверел, — сказал Ирв, — я должен удостовериться, что все понял. Ты считаешь, что можно провести связь между моим превратно истолкованным блогом и проблемой Сэма с Первой поправкой?
— Никто твой блог не толкует превратно.
Полностью извращают.
— Ты написал, что арабы ненавидят своих детей.
— Поправка: я написал, что ненависть арабов к евреям перекрывает их любовь к собственным детям.
— И что они животные.
— Да. Это я тоже написал. Они животные. Человек — это животное. Это научное определение.
— Евреи животные?
— Все не настолько просто, нет.
— Что за слово на "н"? — Бенджи шепотом допытывал Дебору.
— Наггетсы, — прошептала та в ответ.
— Нет, не оно.
Дебора взяла Бенджи на руки и понесла прочь из комнаты.
— Словно на "н" — это "нет", — сказал Бенджи. — Правда?
— Правда.
— Нет, неправда.
— Один доктор Фил — это уже на одного больше нужного, — заметил Ирв. — Сейчас Сэму требуется юрист. Это в чистом виде наступление на свободу слова, и, как ты знаешь, или должен знать, я не только в национальном совете Союза защиты гражданских свобод, и ребята оттуда рассказывают мою историю, рассказывают каждый Песах. Будь ты мной…
— Я бы удавился, чтобы семья не страдала.
— …Ты бы натравил на этот "Адас Исраэль" дичайше умного, до аутизма упертого адвоката, который отвергает земные награды ради счастья защищать гражданские свободы. Слушай, я не хуже других понимаю, как приятно жаловаться на несправедливость, но здесь ты в своем праве — это твой сын. Никто тебя не осудит, если ты на себя махнешь рукой, но никто не простит, если не поможешь сыну.
— Ты романтизируешь расизм, мизогинию и гомофобию.
— Ты хоть читал у Каро?..
— Я видел кино.
— Я пытаюсь помочь внуку выпутаться из неприятной ситуации. Это такой уж грех?
— Если он не должен выпутываться.
В комнату рысцой вбежал Бенджи:
— Это мошонка?
— Какая еще мошонка?
— Слово на "н".
— Мошонка на "м".
Бенджи развернулся и убежал.