«Это к вопросу насчёт побеседовать по душам, – сообразила Варенцова, задумалась, потерла нижнюю губу. – Стало быть, американцы сами с длинными физиономиями над комплектом улыбающихся трупов. Так, так, так…»
В голове понемногу складывалась многоходовая комбинация, связывающая Панафидина, Наговицына, «Небесную флейту» и красную ртуть. Почти как в шахматах, только правил в этой игре не было. Всё на интуиции и со ставками далеко не из области спорта…
«„Рифаи“, хренов гадюшник. Совсем как тогда…» Варенцова вызвала машину и поехала в управление.
– Здравия желаю, Оксана Викторовна!
Седов уже ждал с готовым материалом. Озадачь его конкретной работой, и в добротном результате можешь не сомневаться. Цены нет мужику.
– Привет, Петенька, – улыбнулась Варенцова. Устроилась в кресле и вытащила леденцы. – Ну, что накопал?
…Когда один отечественный литератор решил написать добротный шпионский роман и пришёл на Литейный за консультацией и благословением, ему честно сказали: пиши, родной, но учти – текст прочтём и, если ты вдруг случайно угадаешь хоть что-нибудь из наших реальных приёмов, попросим убрать… Понятно теперь, отчего Джеймса Бонда нам никогда не показывают в бесконечных раздумьях перед компьютером или кипой бумаг?..
– Интересная картина получается, Оксана Викторовна, – рассказывал Петя. – У американцев, оказывается, повышенный интерес к электромагнетизму, денег на него они ухлопали поболее, чем на атомную бомбу. В январе сорок третьего года умирает «повелитель молний», а в октябре того же года производится знаменитый «Филадельфийский эксперимент», то бишь проект «Рэйнбоу». На эсминце «Элдридж» поставили магнитные генераторы, чтобы их поле меняло направление пучка света и поглощало излучение локаторов, делая корабль невидимым для радаров врага. Ну, это согласно официальной версии. А на деле, если исходить из фактов, ставился эксперимент по вмешательству в течение времени.[58] Уж не построили ли чего по чертежам, найденным в бумагах гениального Тесла?.. Дальше – больше. Начиная с пятидесятых годов пошли эксперименты в Монток-Пойнте, на базе ВВС, и у истоков стоял не кто-нибудь, а Джон фон Нейман…[59]
Воронцова кивнула.
– Влияние на психику людей, на погоду планеты, – перечислял Петя, – коррекция её магнитного поля, вмешательство опять же во время… И всё это – на идеях Тесла, в частности, на его концепции «нулевой точки эфира» как центра вращения Вселенной. В восемьдесят третьем базу в Монтоке закрыли, и активность переместилась на Аляску, начался проект HAARP… И до сих пор идёт…
– Получается, – резюмировала Варенцова, – что наши заклинатели змей не воинствующие изуверы, а спасители и радетели человечества. Вот тебе и Аллах акбар. Может, и небоскрёбы в Нью-Йорке – лыко в ту же строку? А, Петя?
– По арабам, – зашуршал бумагами Седов. – Есть легенда, будто в стародавние времена из болота выползли змеи. Шипели, свивались в клубки, не давали правоверным прохода. Долго ли, коротко ли, позвали змеелова. Мудреца с дудочкой, да не простой, а волшебной… Откуда он взялся, не сказано, только подчёркнуто, что обрезанный. И только он собрался заклинать своей игрой змей, как один нехороший человек упёр у него то ли всю флейту, то ли нагубник. Стало мудрецу не до песен, а змеи всё ползли и ползли, совсем зажалили правоверных. И тогда из леса вышел кот, рыжий, огромный, свирепый, как пожар. И устроил гадам геноцид по полной программе, всех подавил, спас правоверных. А мудрец, у которого спёрли флейту, дал коту на счастье шесть монет. Одну положил на язык, другую на хвост и по одной – на каждую лапу. А за каждую из тех монет, говорят, можно попасть в рай…