Сегодняшняя «кисонька» в лице здоровенного рыжего котяры, выглядывавшего из «Волги», играть была совершенно не расположена. Более того, дружеские авансы азиата приводили кота в явное бешенство. Он хищно скалил пасть, щурил зелёные глаза и всем видом говорил: «Счастье твоё, что я на службе. При исполнении. Кабы не священный долг, я тебя вот этими когтями лично порвал бы. На целую тысячу сопливых, куцехвостых, гадких щенят. Я сказал».

Дама-федерал тем временем на месте не стояла. Быстро перекинулась словечком с сапёрами, подозвала старшего из ментов и наконец обратила взгляд на доктора наук Наливайко:

– Здравствуйте, Василий Петрович. Полковник Варенцова, ФСБ. У меня к вам пара вопросов.

Тот переступил с ноги на ногу. Кашлянул. Дама была в самом деле красивая. И улыбка у неё была… настоящая. Не какая-нибудь дежурно-казённая.

– Приятно познакомиться, – сказал он. – Постараюсь ответить…

«А ведь нормальная тётка. Без этой их… вседозволенности, дескать, захочу и судьбу твою сломаю как прутик. Бывают, оказывается, и такие…»

– Скажите, Василий Петрович, – спросила она, – есть у вас враги, недоброжелатели, завистники, может быть, соседи, кто бы решился сыграть такую вот злую шутку?

– Шутку?.. – не понял Наливайко.

– Ну да, шутку, – кивнула полковница. – Взрывотехники говорят, что это муляж, кусок мыла. Хозяйственного, шестидесятипятипроцентного.[116]

– Во дают, – с облегчением засмеялся Наливайко. – Даже мыла нормального[117] пожалели…

– Василий Петрович, – улыбнулась полковница.

Улыбнулась, призывая к серьёзности, мягко и как-то так, что Наливайко сразу понял: она успела ознакомиться со сложными извивами его биографии и спрашивала не «от фонаря». Она уверенно знала: уж чего хорошего, а врагов он успел себе нажить предостаточно. Быть может, учуяла даже аромат академического трупа, пронизавшего эфир над «Уазиком».

– Враги… Что ж за человек без врагов, – задумался Наливайко. – Нет, грех брать на душу не стану… Может, мальчишки играли… телевизора насмотрелись…

– Ладно, – усмехнулась полковница. – А как вам мысль о том, что это работа Козодоева? Ну, решил старший прапорщик отыграться, насолить, нервы вам потрепать… после звонка-то Николаю Фёдоровичу… Заодно бдительность проявить… Что скажете?..

– А откуда вы знаете? Насчёт Николая Фёдоровича? – удивился Наливайко, запоздало прикусил язык и всё же не удержался, спросил: – А кто он такой?

– Да так, есть один… – Наливайко показалось что она проглотила «пока ещё», – влиятельный дядечка. Только речь сейчас не о нём. Как по-вашему, мог Козодоев нагадить или не мог?

– Ну, не знаю, думаю, не мог, – не стал брать грех на душу Василий Петрович. – Он… простите великодушно, копилка в погонах, мздоимец, а тут соображать всё-таки надо, тонкость иметь…

– Ладно, мы с ним ещё поработаем, – пообещала полковница. Подала на прощание маленькую крепкую руку и, забрав несчастного Козодоева, укатила на пернатой «Волге».

– Знаешь, Вася, никакой это не Козодоев, не соседи, не доброжелатели, не враги, – веско заметил Фраерман, когда сели допивать армянский коньяк на воде Потопа. – Это тебе звонок. Первый. Чтобы не высовывался, чтобы не гнал волну. Вот скажи, тебя со службы за что попросили? За что-нибудь хорошее?