– Вот, смотрите, – принялся объяснять Козодоев, – вначале задний повесил, взялся за передний, а стал гайку затягивать и ключ уронил. Нагнулся и вдруг вижу… вот это…

«Вот это» оказалось тонкой проволочкой, зацепленной за рельефный протектор «УАЗа». «УАЗ» – машина высокая, нагнувшись, можно было с лёгкостью рассмотреть, что второй конец проволочки тянулся к какому-то пакету. Присобаченному на липучке к днищу машины аккурат под водительским сиденьем. Стоило только тронуться с места…

– Да уж, брат, не говори мне, будто все тебя очень уважают и любят. – Фраерман разогнул колени и принялся отряхивать трёхтысячедолларовые штаны. После чего покаянно добавил: – А ведь наша милиция и вправду нас бережёт…

Вскоре во дворе поднялась тревожная суета. Приехала «Газель» из дежурной части РУВД, прибыл, задыхаясь, участковый, неспешно подкатил «Апельсин». Действо развивалось по нарастающей. Милиция приступила к оцеплению, сапёры держали совет, гневно орал, взывал к Конституции эвакуируемый с помойки бомж… На шум стала было собираться общественность, но милиция рассказала в мегафон об опасности взрыва, и общественность быстренько поредела.

– Мотя, ты, может, переставишь его? – посмотрел Наливайко на шестисотый «Мерседес», припаркованный в прямой видимости от помойки. – А ну как и вправду жахнет? Жаль ведь, не «УАЗ»… Впрочем, «Уазика» тоже ох жалко…

– Ключи, Вась, остались в пальто, в лом ходить. – Фраерман зевнул, посмотрел на милицию, геройски сражающуюся с бомжом. – И вообще, что-то мне не нравится звук двигателя… Хочу что-нибудь поспортивнее, помодерновее, «бээмвуху» например…

В это время бомжа наконец-таки победили, спецы приступили к обезвреживанию, а из парадной вышла Тамара Павловна с Шерханом на поводке.

– Да, весело тут у вас, братцы, – хмуро заметила она. – Пластид? Гексанол?

– Сейчас будет видно, дай-то Бог, чтобы не слышно… – буркнул Фраерман.

Наливайко горестно потупился, а милиция вдруг как-то подобралась – во двор въезжала оснащённая мигалками «Волга».

Чёрная, блестящая, пернатая от антенн, с тёмными тонированными стёклами…

– Ага, старший брат прибыл, – прокомментировал Фраерман. – Я же говорю, мы сегодня дико популярны… Ого, да тут не старший брат, а старшая сестра… Хм, изряднейшая фемина… Я б с такой посидел в одиночке…

Из машины действительно выбралась тётка в чине полковника, подтянутая, собранная и деловая. Милицейские вожди немедленно поспешили навстречу.

– Мотя, старый кобель, – ласково попрекнула Тамара Павловна, и тут начал выражать своё мнение о происходившем Шерхан.

Он вдруг призывно заскулил, затрепетал обрубком хвоста и осторожно – не напугать бы – потянулся вперёд.

– Ну что? Кота увидал? – среагировал на поведение питомца Василий Петрович.

Тут надо сказать, что Шерхан отличался редкостным кошколюбием. Живое, то есть, опровержение мифа об «исконной» вражде двух одомашненных видов. Он давно изучил в окрестных дворах все места, где происходили котиные посиделки, и уже на подходе принимался вот так же несолидно поскуливать и пищать: «Кисонька, ну давай поиграем…»