Она улыбается. Это так приятно, улыбаться, и при этом половина лица больше не болит, поскольку того, что там было (кажется, какой-то шрам, она уже не помнит), больше нет.

— Сладенький, — отвечает она, — могу только повторить, это долгая история. Со временем ты ее узнаешь… ту часть, которую я еще помню. И вполне возможно, нам предстоит кое-какая работенка. Для компании, которая называется «Тет корпорейшн». — Она оглядывается, потом спрашивает: — Какой нынче год?

— 1987-й, — отвечает он.

— А ты живешь в Бруклине? Или, может, в Бронксе.

Молодой человек, которого привели сюда сны и звучащие в голове голоса (с чашкой горячего шоколада в руке и вязаной шапочкой с надписью СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА в заднем кармане), начинает хохотать.

— Господи, да нет же! Я из Уайт-Плейнс![237] Приехал на поезде с братом. Он тоже здесь. Решил поближе посмотреть на белых медведей.

Его брат. Великий маг и знаменитый наркоман. У нее падает сердце.

— Давай я тебя с ним познакомлю.

— Нет, правда, я…

— Слушай, если мы будем друзьями, тогда тебе придется подружиться и с моим младшим братом. Мы очень близки. Джейк! Эй, Джейк!

Она не замечала мальчика, который стоял у ограждения, отделяющего среду обитания белых медведей от остального парка, но теперь он поворачивается, и ее сердце чуть не выскакивает из груди. Джейк машет рукой и направляется к ним.

— Ты снилась и Джейку, — говорит ей Эдди. — Только по этой причине я знаю, что не рехнулся. Во всяком случае, не рехнулся больше, чем другие.

Она берет Эдди за руку, эту знакомую, любимую руку. И когда его пальцы сжимают ее, думает, что сейчас умрет от счастья. У нее будет много вопросов, конечно, вопросы будут, но на этот момент главный для нее только один. И когда снегопад усиливается, и снежинки все в большем количестве начинают падать на его волосы, ресницы, плечи, она его задает:

— У тебя и Джейка… какая у вас фамилия?

— Торен,[238] — отвечает он. — Это немецкая фамилия.

Прежде чем кто-то из них успевает сказать что-то еще, к ним присоединяется Джейк. Мне говорить вам, что с того самого момента все трое жили счастливо? Я этого не скажу, потому что так не бывает. Но счастье у них было.

И они жили.

Жили под сенью луча, который связывает Медведя Шардика и Черепаху Матурин, проходя через Темную Башню, и иногда даже становились свидетелями его волшебства.

Вот и все.

Этого достаточно.

Скажите: спасибо.

НАЙДЕННАЯ

(КОДА)

Я рассказал всю историю до конца и доволен.

Она — из тех историй (и я готов поставить на это последний доллар), которые добрый Бог припасает напоследок, полная чудовищ, чудес и путешествий. Теперь я могу остановиться, отложить перо, дать отдохнуть натруженной руке (только, возможно, не навсегда; рука, которая пишет истории, живет сама по себе, и иной раз становится беспокойной, ей вновь хочется ухватить перо). Я могу закрыть глаза на Срединный мир и те миры, что лежат за ним. Однако кое-кому из вас, а именно вам, принадлежат уши, без которых ни одна история не проживет и дня, скорее всего меня не одобрят. Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите, что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы раз вам ни доказывали обратное. Вы — из тех несчастных, кто все еще путает занятия любовью и жалкую струйку, которая выпрыскивается в последний момент этих занятий (оргазм, в конце концов, есть способ, к которому прибегает Бог, чтобы сказать нам, что все закончилось и пора спать). Вы — те жестокие, кто отрицает Серые небеса,