— Ага, — усмехнулся Миллер, — не видать тебе больше ширялова, как своих чёрных ушей.

— Ты, — повернулся Олег к Ларсу, — здесь уже неделю.

— Почти восемь дней, если быть точным, — поправил тот.

— А откуда припасы?

— Какие припасы? — заинтересовался Миллер.

— Ты о чём? — поднял голову Жером.

— Но, вы же что-то едите и пьёте всё это время. Откуда оно здесь?

Троица заговорщически переглянулась.

— А ты голоден? — поинтересовался Ларс.

— Нет, но я только недавно...

— И мы не голодны, — перебил его голландец. — Ни голода, ни жажды, ни припасов.

— Я за шесть дней даже не поссал ни разу, — внёс важное уточнение Дик. — Представляешь? С камнями в почках грех жаловаться. Первое время вообще такое чувство было, будто лет двадцать скинул. Сейчас, правда, не так. Свои сорок два чую. Но ссать, по-прежнему, не тянет.

— И... как вы себе это объясняете? — нервно усмехнулся Олег.

— Зря ты спросил, — покривился Миллер. — Сейчас наша чёрная истеричка снова начнёт причитать о загробном мире.

— А у тебя есть объяснение получше? — встрепенулся Жером.

Дик бросил в его строну презрительный взгляд, но ничего не ответил.

— И никого кроме нас тут нет? — продолжал допытываться Олег

— Все, кого я видел, сейчас в этой комнате, не считая твари снаружи. Хотя... — запнулся Ларс, глянув на отрицательно мотающего головой Миллера.

— Что «хотя»?

— Надо рассказать им, — вздохнул Ларс.

— Рассказать о чём? — поднялся Клозен из своего угла. — Я чего-то не знаю?

— Валяй, — отмахнулся Дик. — Но если эта французская плакса снова начнёт голосить, я его зарежу.

— Да пошёл ты, ублюдок.

— Я появился здесь не первым, — начал Ларс, после долгой паузы. — Тут уже был один... человек, когда я пришёл. Очень странный человек.

— Это ещё мягко сказано, — вставил Миллер.

— Да. Этот... в общем, он выглядел нездоровым. Я такого раньше не видел. Серая изъязвлённая кожа, ввалившийся нос...

— Короче, мужик сильно смахивал на мертвяка.

— Может, ты сам расскажешь?

— Нет, продолжай, я молчу.

— Он не был мёртв. Это точно. Зрачки реагировали на свет, пульс прощупывался. Не знаю... Я не медик. Возможно, мы столкнулись с какой-то болезнью. Запущенная форма рака кожи, например. Или ещё что-то...

— От рака кожи не сходят с ума, — нарушил своё недолгое молчание Миллер. — Извини.

— Да, — согласился Ларс. — Тот тип был явно не в себе. Складывалось впечатление, что он пребывает в какой-то совершенно иной реальности. Сидел в углу, бубнил под нос всякую околесицу, нас будто бы не замечал. Так продолжалось четыре дня. А утром пятого он, ни слова не говоря, вышел на крепостную стену и шагнул вниз.

— И вы его не остановили? — спросил Олег.

— Шутишь? — усмехнулся Миллер. — Да я к этой гнилушке и пальцем бы не притронулся. Но не переживай за нашего мрачного друга. Упав со стены, — а там метров двадцать, не меньше — он просто встал и пошёл себе восвояси. Такие дела.

— Как это?

— Ногами, конечно же, ногами, — изобразил Миллер пешехода, двигая среднем и указательным пальцами. — И знаешь, что странно? Нет, не то, что он выжил, я и не такие случаи видал. Странно другое. Тварь снаружи его не тронула.