– Пока нет, – хмуро ответил я.

– Считай, жизнь себе спас. Он здесь главный по приезжим – ну, ты понимаешь. Орденских он не тронет – себе дороже, но ты – его законная добыча!

– Полагаю, что за это колечко он меня и сам поселит. Ему лишних хлопот не надо, а выгода и так заоблачная.

Тарнух вздохнул, переглянулся почему-то с Чубчиком, том флегматично мотнул головой, не переставая жевать.

– Хозяин – местный, а мы люди ордена. Какая тебе разница, кому колечко уйдет, если для тебя все одним закончится? Да и нехорошо обижать своих, – протянул он напоследок. – Учти, хозяин тебя, если что, не прикроет, а мы при власти кормимся как-никак.

– Я погулять пойду, – внезапно тихим басом заявил Чубчик и, не обращая ни на кого внимания, двинулся на выход.

– Чего это он? – спросил я, проводив того взглядом.

Лысый хищно осклабился:

– Чубчик у нас парень чувствительный, тонкой душевной организации – не любит, когда что-то не по плану. Переживает. Иногда очень сильно. Мне сейчас прям не по себе стало, когда я его голос услышал. Похоже, расстроился он.

Тарнух откинулся на стуле, его лицо стало абсолютно спокойным и немного деловым:

– Ты все услышал. Твое слово. Твой выбор. И учти, мы не урки какие-нибудь. Мы тебя на дорожке не ловили, мы тебе честно все расклады дали. Выбор за тобой.

Я был спокоен, хотя для вида изображал великое смятение.

– Хороший ты человек, Тарнух. Не разбойник какой-нибудь! Понятие имеешь. Сначала выбор предлагаешь – жизнь или кошелек, только потом уже грабишь. – Я уставился на Тарнуха, игнорируя сопевшего Лысого.

Тот что-то почувствовал, потому что нахмурился, – я видел, что он что-то начинает обдумывать. Немного перегнул где-то, – подумал я про себя, вслух же произнес: – Проживание до первого судна, которое идет на Мау или которое меня заберет. И не в этой каморке папы Карло, а наверху. Кормежка честная – три раза в день!

Лысый довольно хлопнул ладонью по столу. Я сжал зубы, внутренне ликуя. Тарнух, однако, не торопился. Наконец, произнес:

– До первого судна. Без разницы, куда оно идет. И все равно, берет оно тебя или нет, – это твоя забота.

– Так судно может быть местное, по морю тут ходит.

– Хорошо. До первого судна с Мау.

Я кивнул:

– Ладно. Сидеть я тут не собираюсь по-любому.

Тарнух, не меняя выражения лица, хлопнул ладонью по столу. Они оба уставились на меня. Не очень понимая, что происходит, я тоже хлопнул ладонью.

Приятели приняли мою замедленную реакцию за вполне объяснимые колебания – стоило мне хлопнуть ладонью, как их лица расцвели довольными улыбками.

– Договор заключен, – сказал Тарнух. – Кольцо при тебе? – Я кивнул. – Пойдем к хозяину, рассчитываться.

Утро я встретил в приличной кровати, выспавшийся и довольный, лишь легкое чувство стыда пачкало радостное мироощущение – пока я тут вкусно ем и сладко сплю, моя скелле караулит на вершине одна, питаясь сухпайком и водой из ручейков. Надо все же ухитриться принести ей вкусняшек вместе с обнадеживающими новостями.

Позавтракав, я обратился к молодому бритому парню, который подменял хозяина с утра:

– Собери мне обед с собой. Пойду погуляю по окрестностям, может, на гору поднимусь, осмотреться, что тут да как.