Кроме того, я люблю хотя бы изредка перекинуться словом с живой душой. Проще говоря, почесать языком на привале. А иначе в Зоне чокнешься так быстро, что и не заметишь.

Нет, ребята, напарники в таком предприятии, как мое, нужны как воздух.

Другое дело, что предприятие это сугубо коммерческое. И значит, нужно бы соблюсти конспирацию — но уже в принципе невозможно после того, как я раструбил на всю Зону, что у меня в кармане имеется карта Стервятника.

В тот судьбоносный момент я вдруг почувствовал, что мне срочно, до зарезу необходимо подержать в руках эту карту. Даже не обязательно разворачивать старый свиток — просто подержать. Или, вернее, подержаться за нее.

Так утопающий хватается за соломинку, которую ему любезно протягивает ангел-спаситель.

Или дьявол-искуситель. Чего ждать от Стервятника и его цацек, я уже давно наслышан, в Зоне об этом говорили лишь шепотом.

Но выбора у меня не было. На карту отныне поставлено все царство-государство моей непутевой жизни. И еще полконя в придачу.

I'm gonna be a rock and roll star,

Gotta groove from night to day,

Gotta blow my crummy job,

Gonna blow my blues away.

«It's Electric», Metallica

Слава Хозяевам Зоны, карта была на месте. Хотя, собственно, где ей еще быть, как не в…

Э, нет, ребята. О местонахождении своего тайника я лучше пока благоразумно умолчу. Во многом знании много печали. И смерти тож.

Я не стал раскрывать заветный планшет, лишь слегка помял его в пальцах, для тактильных ощущений, и вновь упрятал подальше от греха. С тех пор, как я заполучил в свои руки карту Стервятника, мне неоднократно мерещились разнообразные кошмарики и приходили в голову самые идиотские предположения.

Например, сегодня к обеду я был уже почти уверен, что, если карту долго держать открытой, часть значков и буковок из нее немедленно улетучится. Улетит к чертям псевдособачьим, и те, с рогами, разумеется, тут же выроют весь клад Стервятника из подземелий Агропрома и завладеют им, узурпаторы несчастные…

Лучшее лекарство от морщин, если верить поздне-классическому русскому поэту Виктору Цою, — маленькая и желательно победоносная война. А наиболее оптимальное средство от душевного непокоя — съесть чего-нибудь.

Или как минимум закусить.

С некоторых пор я завел себе за правило непременно держать в буфете бутылочку дагестанского коньячка производства славного города Кизляр. А за неимением таковой — прикопать в домашнем холодильнике фляжку московского джина «Манхэттен». Таким образом я патриотично стараюсь поддерживать отечественного производителя, а заодно и свои расшатанные нервы.

К тому же, чтобы адекватно закусывать коньяк, желателен как минимум лимон. А джин отлично пьется и так, глядя в окно, за которым тебе сегодня не нужно тащить аппаратуру в «Лейку», расставляться там в узком закутке импровизированной сцены и орать под «Ямаху» надоевших хуже горькой редьки Михаила Круга или тезку, Гошу Саруханова. Между прочим, самый исполняемый «канпазитор» на всем постсоветском пространстве уже долгие годы.

Сегодня обойдемся без пластмассовой музыки, ребята, потому что я взял у Любомира двухнедельный отпуск за свой счет. А больше мне отпуска может и не понадобиться.