В полицейском участке пришлось потратить жутко много времени. Шелл потребовал от меня соблюдения всех формальностей. После того как я продиктовал заявление, оно было отпечатано и подписано мною. Затем он трижды прошелся по нему, придираясь к каждому слову. К этому времени уже пробило пять часов, и мне очень захотелось выпить.

– Лейтенант, – проворчал я, – мне понятно, что ты меня ненавидишь. Но если мы еще раз пройдемся по заявлению, я затоплю истерикой всю твою конуру. Тебе же этого не нужно, не так ли? Я имею в виду: тут так все прибрано и чисто, что ты не захочешь беспорядка. К тому же это смутило бы нас обоих.

– Для человека с патентом частного сыщика оправданное убийство – недостойная штука, Бойд, – холодно ответил он. – Даже если бы были безупречные свидетели, способные подтвердить, что у него не было иного выхода и ему пришлось стрелять в порядке самообороны. А уж без свидетелей… – Он многозначительно пожал плечами.

– Для меня наступил день загадок, – пробормотал я. – Лейтенант, ты хочешь сказать мне что-нибудь или как?

– Я думаю, ты в большой беде, – огрызнулся он. – А также считаю, что ты кое-что от меня скрываешь, Бойд. У тебя есть какая-то информация, которой мы не располагаем. Предупреждаю, если ты ею не поделишься, я пришью тебе дело об убийстве этого Унгара!

– Я всегда помогаю полиции, лейтенант, и ты это прекрасно знаешь, – упрекнул я его. – И ничего не скрываю.

– О’кей, – проскрипел Шелл. – Тогда мы тебя прижмем на всю катушку.

– Меня бы это немного обеспокоило, если бы не пара пунктов, – кротко сказал я.

– Какие еще пункты?

– Например, Пэтти Ламон засвидетельствует то, что случилось в ее квартире с Унгаром и Эстелом, – мягко напомнил я. – И как я дал им ложный адрес, но они сами с ним разобрались. И как я отправился на квартиру Байерса, чтобы защитить его в случае их появления.

Лейтенант многозначительно фыркнул, но я решил это проигнорировать.

– Затем, есть досье на Унгара, – радостно продолжил я. – Помнится, ты говорил прошлой ночью, что у него длинный «послужной список», назови, мол, любое преступление, и он его совершил… Те две пули, что Эстел выпустил в меня, остались в стене. Ваши эксперты по баллистике засвидетельствуют, что они не подходят для моего нагана. Разве не так?

Шелл что-то пробурчал и свирепо уставился на меня:

– Ты сейчас перехитришь самого себя, Бойд!

– Вы напали на след Эстела? – с надеждой спросил я.

Он покачал головой:

– Он или улизнул из города прошлой ночью, когда сбежал из квартиры Байерса, или стал невидимым. Я знаю этот город и его людей. Мы дважды прочесали все возможные места, где Эстел мог укрыться. Ручаюсь моим полицейским значком!

– Конечно! – сочувственно произнес я. – Как выглядит дело в целом, лейтенант? Раттер все еще фигурирует в качестве подозреваемого?

– А ты как думаешь? – спросил он отвратительным, полным подозрения голосом.

– Думаю, да, – твердо ответил я. – Ты проверил его алиби на время убийства Байерса?

– А следовало бы? – безразлично бросил он, наблюдая за мной словно ястреб.

– Не знаю, – неуверенно протянул я. – Просто мне любопытно было бы это узнать. На всякий случай. Только представим себе, что он действительно убил Луизу Ламон, не выдержав ее шантажа, из-за которого мог оказаться замешанным в похищении диадемы. Может, он не знал об отношениях Байерса с Луизой, но она могла рассказать Байерсу о нем, так? После ее смерти Байерс мог осмелиться сам пойти на шантаж и угрожать Раттеру разоблачением в глазах легавых.