– Вы одеты не для того, чтобы загорать, – сообразила она. – Пойдемте в дом, там прохладнее.

Мы вместе поднялись на ноги, и неожиданно ее темные глаза стали прозрачными, когда она пристально посмотрела на меня. Губы Майры разжались, и я почувствовал сильный жар, вырывавшийся из них. Она сделала два шага, разъединявших нас.

– Дэнни… – Ее голос был сиплым и одновременно победным.

Она протянула руки и довольно больно ухватила меня большим и указательным пальцами за мочки ушей, притянула к себе мою голову. Ее пухлые губы растянулись в улыбке, а через секунду острые белые зубки впились в мою нижнюю губу. Майра кусала меня достаточно долго, так что я уже думал, не закричать ли мне от боли. Потом внезапно отпустила.

– Приготовь нам напитки, Дэнни, – мягко попросила она, – и иди в дом. – И, не дожидаясь ответа, повернулась, а я снова погрузился в обозрение знойно колыхавшихся сатиновых форм, когда она направилась к дому.

Я наблюдал за ней, пока она не скрылась внутри, затем немного трясущимися руками приготовил напитки. В моем мозгу одновременно билось двадцать разных, но как-то связанных между собой мыслей. Потом я понес колеблющиеся стаканы, стараясь идти медленно, чтобы не пролить напитки, потому не так-то скоро добрался до двери.

Открытая стеклянная дверь вела с террасы в огромную, современно обставленную гостиную, а другая дверь привела меня в холл. Тут я услышал слегка приглушенный голос Майры:

– Дэнни! Я здесь!

«Здесь» оказалось комнатой для гостей с кондиционированным воздухом, опущенными занавесями, розовым ковром на полу и маленькими толстыми херувимами, нарисованными золотом на стенах. Зелено-голубой сатиновый купальник лежал на ковре, представляя резкий контраст с его цветовой гаммой. Майра стояла около огромного дивана, роскошно потягиваясь с вытянутыми вверх руками. Две белые горизонтальные полоски резко выделялись на ее бронзовом от загара обнаженном теле. Приподнятые груди с твердо торчащими сосками высокомерно бросали вызов всему человечеству, а я оказался его избранником с неожиданно выросшей жизненной силой.

Майра уронила руки вниз, профланировала ко мне и взяла один стакан из моих онемевших рук.

– Ты здорово задержался с напитками, – небрежно бросила она. – Что происходит? Боязнь сцены?

Я протянул свободную руку и медленно провел ладонью по линиям ее бока, затем глубоко выдохнул и восхищенно проговорил:

– Я слышал о Венере, рождающейся из морской пены, но кто бы мог подумать, что пластмассовая компания выдаст тоже нечто подобное?

– Это все натуральное, Дэнни. Ты быстро в этом убедишься! – Она лениво улыбнулась.

Виски оказалось ненужным на этот момент. Я поставил стакан на столик и быстро сбросил одежду. Стакан Майры, уже пустой, присоединился к моему полному, потом она разлеглась на диване, с одобрением наблюдая за мной.

– Только не говори ничего, Дэнни, – попросила она мягким голосом. – Если мне захочется музыки во время любви, я включу радио.

– О чем тут говорить? – хрипло отозвался я, шагая к дивану. – Погода в Калифорнии одинакова целый год, не так ли?