Черт, почему он не идет? Она уже полчаса почти не дышит, и наверняка ей страшно тяжело. Я знал, как ей трудно, и тоже задержал дыхание на секунду, так как мы всегда все делали вместе, и…

Он пришел.

Я запер переднюю наружную дверь, поэтому он вынужден был постучать. Я услышал его стук.

Я дважды сильно пнул ее ногой в голову, и она аж подскочила. Юбка соскользнула с ее лица, и я понял, что с ней проблем не будет. Она умерла в день своей… После этого я открыл дверь и впустил его.

Я сунул ему в руку рулончик двадцаток и сказал:

— Положи в карман. Остальное в кухне. — И пошел в кухню.

Я знал, что он положит деньги в карман, — вы бы тоже это знали, если бы помнили, какими были в детстве. Представьте: вы подходите к мальчику и говорите: «Вот, держи». Он тоже вытаскивает какую-нибудь дрянь. И вы знаете, что он держит либо собачью какашку, либо колючку, либо дохлую мышь. Но если вы действуете стремительно, он делает то, что вы ему говорите.

Я действовал стремительно. И так же стремительно пошел на кухню. Он следовал за мной по пятам, потому что боялся выпустить меня из виду.

В кухне было почти темно, как я уже говорил. Я своим телом загораживал ее от него. Он шел позади меня, следя за каждым моим движением и не глядя по сторонам. Когда мы вошли в кухню, я быстро отскочил в сторону.

Он едва не наступил ей на живот. Думаю, он все же на секунду коснулся его своей ступней.

Он отдернул ногу и ошарашенно уставился на нее. Казалось, она превратилась в магнит, а его глаза — в железные бляшки: они все выпучивались и выпучивались. Он пытался отвести взгляд, но глаза не слушались и лишь перекатывались в глазницах. Наконец он справился с ними.

Он посмотрел на меня, зашлепал губами и произнес:

— И-и-и-и!

Звук получился чертовски забавным, как у испорченной сирены, которая никак не может завыть.

— И-и-и-и! — сказал он. — И-и-и-и!

Звучало очень забавно, да и сам он выглядел страшно забавным.

Вы когда-нибудь видели плохих джазовых певцов в захудалом ресторанчике? Видели, что они делают со своим телом, чтобы компенсировать отсутствие голоса? Они откидываются назад, голову вытягивают вперед, а локти прижимают к ребрам и начинают делать идиотские пассы руками, качаться и крутить бедрами.

Именно так он и выглядел и при этом продолжал издавать этот забавный звук. Его губы дрожали и кривились, а выпученные глаза вращались в глазницах.

Я хохотал до упаду. Я просто ничего не мог с собой поделать — так забавно было смотреть на него. Тут я вспомнил, что он совершил, и перестал смеяться. Я разозлился — я буквально потерял голову от горя.

— Ах ты, сукин сын! — закричал я. — Я собирался жениться на этой бедняжке. Мы хотели сбежать, а она застала тебя в доме, и ты пытался…

Я замолчал, потому что он ничего этого не делал. Но мог бы. С той же легкостью. Сукин сын мог бы, а он был таким, как все. Он был слишком мягкотелым, чтобы совершить нечто подобное. Он предпочитал оставаться в стороне и демонстрировать свою власть. Он помахивал кнутом, кружил вокруг меня, не давая мне убежать, и приговаривал: «Как, приятель, разве ты ничего не сделал?» Они все гоняли меня кнутом и приговаривали. Они — он и совершил это. А я не собираюсь брать на себя чужую вину. Я умею быть таким же чистоплюем, как они.