– По вашему мнению, господин Уэлш, – спросил Бен Раддл, – есть основания думать, что при первоначальном проведении границы действительно была допущена ошибка и что демаркационную линию придется передвигать?

– Нет. По сведениям, которые я имею, это дело возникло, по-видимому, из-за происков некоторых американских синдикатов против Канады.

– Это заставит нас, – сказал Сумми Ским, – продолжить наше пребывание в Клондайке дольше, чем мы этого хотели бы. Это совсем невесело!

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ускорить работу комиссии, – заявил генеральный комиссар. – Но нужно сознаться, что эта работа иногда задерживается благодаря препятствиям, чинимым некоторыми владельцами пограничных приисков, например владельцем прииска номер сто тридцать один.

– Техасцем по имени Хантер? – сказал Бен Раддл.

– Именно. Вы слышали о нем?

– Во время перехода из Ванкувера в Скагуэй мой кузен был вынужден столкнуться с ним… и в довольно резкой форме.

– В таком случае будьте настороже. Это человек крайне несдержанный и грубый. При нем состоит некий Мэлоун, его земляк, который его стоит, как говорят.

– Этот Хантер, – спросил Бен Раддл, – один из тех, кто требовал исправления границы, господин Уэлш?

– Да. Он даже один из самых ярых сторонников этого исправления.

– В чем же здесь его интерес?

– В том, чтобы находиться подальше от границы и таким образом избежать непосредственного наблюдения наших агентов. Это он агитировал среди владельцев приисков, находящихся между левым берегом Юкона и теперешней границей. Все они предпочли бы зависеть от Аляски, где гораздо более слабая администрация, чем находиться в Канаде. Но, повторяю вам, я сомневаюсь, чтобы американцы выиграли это дело, и Хантер останется ни с чем. Во всяком случае, я снова советую вам как можно реже приходить в соприкосновение с вашим соседом, который является авантюристом самой худшей породы, не раз уже привлекавшим внимание моей полиции.

– На этот счет не беспокойтесь, господин комиссар, – ответил Сумми Ским. – Мы приехали в Клондайк не для того, чтобы заниматься промывкой на прииске номер сто двадцать девять, а для того, чтобы его продать. Как только это нам удастся, мы немедленно же, без оглядки, поедем как можно скорее через Чилкут и Ванкувер назад в Монреаль.

– Желаю вам, господа, счастливого пути, – ответил комиссар, прощаясь с обоими кузенами. – Если я буду нужен вам, то вы можете рассчитывать на меня.

На другой день повозка двинулась в путь. Небо было более пасмурным, чем накануне. Северо-западный ветер несколько раз нагонял сильный дождь. Но под прикрытием верха кузены не особенно страдали от него.

Нелуто не мог гнать лошадь. Почва становилась крайне ухабистой. Колеи, в которых растаял лежавший долгие месяцы лед, вызывали страшные толчки.

Местность была лесистой. Ель чередовалась с березой, тополем и осиной. Как для личных нужд золотоискателей, так и для эксплуатации приисков дров здесь было достаточно. Впрочем, почва этой части округа содержит не только золото, но и уголь. В шести километрах от форта Кудахи, на Коль-Крик, затем в тринадцати милях дальше, на Клиффо-Крик, затем еще в девятнадцати километрах расстояния оттуда, на Флэтт-Крик, нашли великолепные залежи каменного угля, который дает всего пять процентов золы. Такой же уголь обнаружили раньше в бассейне Файв-Фингерс. Этот уголь отлично заменяет дрова, которые пароходы среднего водоизмещения сжигают тонну в час. Когда иссякнут местные золотые прииски, то уголь даст новый источник для процветания округа.