Вдобавок, я не была тепличным цветочком. Прекрасно понимала, что настолько большие деньги в России липнут только к грязным рукам. Как парнишка без особых связей, без наследства и покровителей сумел с разгона влететь в бизнес? Куда загадочно исчезали все его конкуренты?
Вопросов было больше, чем ответов. Вздохнув, я свернула браузер и случайно перешла в галерею со своими снимками. С последнего фото во все 64 зуба счастливо улыбались мы с Ильёй, сидящие в гамаке под тенью раскидистого дерева. Я хмыкнула — до чего же яркий контраст с тем, что я чувствую сейчас.
Это был по-настоящему счастливый день, солнечный, посреди дождливого лета. Мы наконец-то помирились после серьёзной ссоры и выбрались вдвоём за город. На фото глаза Ильи казались карими, но я знала, что на самом деле они тёмно-зелёные, искрящиеся золотистыми бликами. На щеках играли задорные ямочки, брови вздёрнуты, на голове вечный беспорядок — само воплощение непосредственности. Нам никогда не было скучно вдвоём. Иногда было трудно. Даже невыносимо, если он принимался обижаться и не желал меня слушать. Но скучно — ни разу. Такой и должна быть настоящая любовь, я знаю. Пусть ей всего полгода.
И теперь мне говорят: «Знаешь, Злат, всё это неправда. Все твои чувства яйца выеденного не стоят. Давай-ка ты выбросишь их в мусорное ведро и будешь хорошей девочкой». Злость и смятение снова начали разрывать меня изнутри. Мне нужно было сделать выбор, при том, что никакого выбора-то и не было! Меня просто поставили перед фактом. Я чувствовала себя какой-то марионеткой, которую со всей силы дёрнули за верёвочку, и теперь она валяется неаккуратной кучкой, сжимая деревянные кулачки.
Чувствуя, что чем дальше думаю об этом, тем больше тону, я встряхнулась. Нет, нельзя встречать такое в одиночестве, надо срочно найти свободные уши и излить свои горести. А может, даже услышать толковый совет.
Кто поддержит в трудную минуту, как не лучшая подруга? С Лизой мы дружили чуть ли не с пелёнок, хотя более разных людей ещё поискать. Я — реалистка до мозга костей, порой слишком циничная и даже мрачноватая. Она — какой-то бесконечный заряд позитива и оптимизма, которая даже в самой чудовищной трагедии увидит повод для надежды. Мы были нужны друг другу в равной степени. Я не давала ей совершенно уж оторваться от земли, помогала решать насущные проблемы. А она снабжала меня радостью и вытаскивала из психологических ям. Мама смеялась, что не того человека назвали Златой — и то правда, златокудрой Лизаветте моё имя подошло бы куда больше, чем мне.
Я набрала её номер и стала ждать. Гудки неприятно отзывались в голове.
— Как дела? — завопила Лизка мне в ухо. — Ты куда пропала, мать?
— Пока не родила, — привычно ответила я. — И пока не пропала, но на пути к этому. Ты когда в город возвращаешься?
— Послезавтра. А что, соскучилась?
— Очень, — честно сказала я. Поколебалась и добавила: — Значит, ты как раз к моей свадьбе приедешь.
Судя по грохоту, Лизка уронила телефон на асфальт.
Спустя секунду в нём что-то зашуршало, и она совершенно спокойным голосом спросила: