Но Илья не реагировал. Пошевелившись, я увидела, что глаза у него закатились под веки. Он был без сознания, но живой. Трясущимися руками я спихнула его с себя. Меня била крупная дрожь, зубы стучали друг об друга и я с трудом стояла на ногах, коленки были, как мягкое масло.

Надо валить отсюда. Немедленно. Придерживая платье, я пыталась найти сумку, но тщетно. Не знаю, куда он её дел, оставаться здесь ещё хотя бы секунду было невыносимо страшно. Я выскочила за дверь, размазывая по щекам запоздавшие слёзы, которые хлынули ручьём. Свернула на пожарную лестницу, на случай, если Илья придёт в себя и кинется к лифту.

До моего дома было слишком далеко. Метро уже закрыто, да у меня не было ни денег, ни проездного. Надо найти какую-нибудь круглосуточную кафеху и попросить там позвонить. Слава Богу, что я помнила Лизкин номер наизусть, надеюсь, она возьмёт трубку посреди ночи.

Ветер швырял стихший дождь мне в лицо, издевательски завывая между домами. Через пару шагов редкие капли превратились в настоящий ливень. Я моментально промокла до последней нитки и брела по извилистой траектории, не разбирая дороги. Обида и страх рвались наружу слезами, косметика давно размазалась по лицу, волосы грустно повисли мокрыми верёвками. Как он мог? Неужели я заслужила это? Я скрипнула зубами, стискивая челюсть, чтобы не завыть в голос. Рыдания заклокотали в груди.

Ноги еле шевелились, оскальзываясь на мокром асфальте. Мимо летели машины, подсвечивая себе жёлтыми глазами фар, разбивая летящие капли на крошечные брызги. Потерянная и сломленная, я шла, обхватив себя за плечи руками. Горячка спала, и теперь холод пронизывал всё тело. Шаг за шагом, я шла вперёд, погружаясь в свою боль всё больше, забыв, что нужно искать какие-то вывески. И даже не заметила, как возле меня затормозила машина.

— Злата?

Дождь лился и лился, как из дырявого ведра, вспенивая воду в лужах. За шумом трудно было разобрать слова, но я услышала.

— Злата? — Голос прорезал холодный воздух. Хрипловатый низкий тембр, который я бы узнала и в многотысячной толпе, проник в меня. Жизнь решила выплеснуть на меня всё сразу, наказать за годы расслабленного благоденствия.

Это был Дубовский. Какого дьявола он тут делал? Как вообще понял, что эта растрёпанная мокрая курица с вихляющей походкой — это я? Уверена, сейчас даже родная мать проехала бы мимо, брезгливо скривившись от такого зрелища.

Споткнувшись, я всё же не стала останавливаться. Хватит с меня на сегодня. Хватит. Я не выдержу близкого присутствия Максима, его раздевающий взгляд и мерзкую манеру решать за других. Саму мою суть надломили. И теперь слом источал кровь. Пока не затянется, не зарастёт — я буду в опасности сломаться окончательно. И Дубовский будет только счастлив переломить меня об колено. А потом выбросить, как ненужный хлам. В носу опять защипало, глаза застили слёзы. Я прибавила шаг. Это всё он. Всё его вина. Если бы не эта идиотская свадьба, ничего бы не произошло.

— Злата! — раздалось снова. Следом хлопнула дверь машины. Сердце испуганно подскочило к горлу, чтобы тут же рухнуть вниз. Отстань от меня. Отстаньте от меня все.