— Почти?

— Они кое-что забыли. Одну небольшую деталь. Ты же знаешь, что всегда нужно читать мелкий шрифт в договоре, правда?

Мышеловка захлопнулась. Предчувствие чего-то ужасного рухнуло на меня, прижимая к полу.

— О какой детали речь? — спросила я, допивая шампанское одним махом. Голос предательски дрогнул, и я видела, как Дубовский этому обрадовался. Перед глазами запрыгали мушки, я старалась не смотреть ему в лицо, только в сторону.

— Твоё присутствие в моей жизни будет постоянным, — с садистским удовольствием медленно произнёс он, наслаждаясь моей реакцией на каждое своё слово. — Ты будешь жить в моём доме. Появляться там, где я скажу, и когда скажу. Делать то, что я прикажу. И раз уж мы вступаем в законный брак, то супружеский долг тоже входит в сделку.

— Что?! — Вне себя от гнева, я вскочила на ноги. Упавший бокал разлетелся на тысячу осколков. И в каждом было моё отражение. — Какой ещё супружеский долг?

— Ты не знаешь, что это? Требуется объяснение?

— Конечно же знаю, — буркнула я раздражённо. — Ты сейчас серьёзно? Хочешь сказать, что мне придётся с тобой… Что ты заставишь меня…

Я схватилась за щёки. Не могу поверить. Это всё какая-то чушь. Фарс. Такого не бывает. Уж со мной такого точно произойти не могло. Дубовский наблюдал за мной, как за цирковой собачкой, которая выделывает уморительные фокусы. Совершенно расслабленный, уверенный в своём праве диктовать условия. И я с ужасом понимала, что так оно и есть. Он в праве. А я не могу отказаться, если не хочу, чтобы мои родители доживали свои дни в долговой яме. Сомневаться не приходилось — если сейчас я пошлю Дубовского с его маньяческими замашками куда подальше, он этого не простит. И отвечать за это будет вся моя семья.

— Неужели тебе правдо это нужно? — спросила я тихо. — Ты же и так любую можешь получить, зачем тебе ещё одна?

Под моим горьким взглядом он вдруг смешался. Всего на секунду, на голубые глаза будто легла тень. Чтобы тут же пропасть, сменившись привычной холодной насмешкой.

— Я хочу иметь всё, — сказал он так, что в двусмысленности слова «иметь» сомневаться не приходилось.

Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть. Или умереть и родиться в другом теле, в другой реальности. В которой тебя не ставят перед немыслимыми условиями. Дубовский постукивал пальцами по столу. Я представила, как эти руки сдавливают моё горло и душат, душат, душат, пока не выдавят жизнь. Вот, что он делал со мной. Дьявол, пришедший по мою душу.

Зазвонил телефон. Я дёрнулась на знакомый рингтон, но это звонили Дубовскому. Он ответил, раздражённо бросая отрывистые фразы.

— Что там?

—…

— Федя, ты уверен?

—…

— Нет, без меня не дёргай. Сейчас буду.

Недовольный, он снова вызвал официантку. Расплатился картой, оставил внушительные чаевые, даже не раздумывая. После чего написал что-то на салфетке, протянул мне и сказал тоном, не терпящим возражения:

— Дела зовут. Завтра в пять — и не опаздывай, киса.

Дубовский быстрым шагом вышел из кабинета, оставив меня наедине с невесёлыми мыслями. Опомнившись, я посмотрела, что же он мне дал. На салфетке чернел адрес.