Люси быстро взглянула на него, она не могла разговаривать с полным ртом. Хотя вопрос прозвучал довольно нейтрально, интерес в глазах был неподдельным. Осознав это, она поняла и то, что этот краткий вопрос сильно осложнял ситуацию.

– Я должна была принести извинения одному человеку, – произнесла она медленно.

– Даниэлю Коллиэру?

– Да. Мы поссорились, а потом я уехала погостить к родственникам, и мы так и не помирились. – Странно, после того как Люси думала о Даниэле почти ежеминутно на протяжении нескольких лет, она ни разу не вспомнила о нем за последние несколько часов. – Я не могла больше ждать и лишь хотела извиниться за то, что устроила эту ссору.

– Да, но в ссоре участвуют двое. Почему бы не подождать, пока он извинится?

– Но виновницей была я, поэтому совершенно справедливо то, что я первой должна извиниться. И всегда все наши ссоры случались из-за меня, даже когда мы были детьми.

– Об этом нетрудно догадаться, – сказал Хит, усмехаясь. – Но я уверен, что он всегда быстро прощает вас, особенно если вы вот так же смотрите на него невинными глазами.

– Обычно на это у него уходит несколько дней, – пробормотала Люси хмуро. – Он очень серьезный человек и принимает наши ссоры слишком близко к сердцу. Но после того как мы поговорим, он обязательно прощает, подходит ко мне, берет за руку и через пару дней обо всем забывает.

– Берет за руку? – Эти слова, казалось, развеселили его. – А стоит ли вообще затевать ссору, если примирение столь прозаично? Чего же, ради всего святого, вы добиваетесь, ссорясь с ним?

– Это не ваше дело, – отрезала Люси; она не выносила критики их отношений с Даниэлем. – Если бы вы знали, какой он честный, спокойный и рассудительный, но это говорит лишь в его пользу, потому что есть такие болтуны, которые только и делают, что говорят о своих чувствах.

– Да-да. Я знаю, в тихом омуте черти водятся. Скажите, вы скоро выйдете за него замуж?

– Да, я надеюсь. Правда, мы еще не знаем, когда точно, хотя обручены уже три года. И оба думаем…

– Три года? Вы обручились сразу после войны? Невероятно, – пробурчал Хит. – Можно я скажу одну вещь? Вы, северяне, странный народ. Честно говоря, я не знаю, что хуже: то, что он заставляет себя ждать, или то, что вы с такой покорностью ждете.

– Мы ждем, пока Даниэль сможет купить приличный дом и содержать семью. Он все делает очень обстоятельно, и не в его правилах пускать дела на самотек. Он хочет, чтобы я ни в чем не нуждалась.

– А он не боится, что появится другой и отнимет вас у него?

– Не боится. Никто не сможет отнять меня у Даниэля. – Ее голос звучал твердо, словно она изрекла неоспоримую истину.

– Нет сомнений в том, что вы оба верите, но его величество случай… А что вы будете делать, если вдруг… ну, словом, если в вашем дуэте появится третий?

– Я доела суп, – внятно и громко объявила Люси, вручая Хиту поднос. – Можно унести.

Хит молча взял поднос, но перед тем как выйти из комнаты, снова взглянул на нее, подмигнул, и, к своему сожалению, Люси поняла, что он просто подсмеивается над ее чрезмерной девичьей самоуверенностью.