— А ты что так рано? — спрашиваю я, возвращаясь в зал.

— Не могу без твоего утреннего кофе. А ты в последнее время редко делаешь мне его.

— Просто Ева заболела, — принимаюсь оправдываться я, хотя не знаю сама, зачем это делаю.

Я уже говорила Кириллу, что дочь болеет, и я не могу постоянно свешивать её на маму. И он не давил на меня. Или всё же его слова больше напоминают давление? Я слишком раздражённая сегодня, поэтому просто стараюсь расслабиться.

— Тебе латте? — спрашиваю я, хоть и знаю, что это его любимый кофе.

— Можешь что-то на свой вкус сделать. Ты сегодня одна?

Я прохожу за барную стойку и принимаюсь готовить кофе. Запах молотых кофейных зёрен, щекочет носовые пазухи. Он нравится мне до безумия, и я делаю глубокий вдох, наслаждаясь им.

— До обеда только. Ильяс попросил до двенадцати подменить его.

— А после двенадцати приедешь на часик? — Кирилл оставляет пальто на вешалке и садится за столик, где я еще пару минут назад предавалась воспоминаниям.

Мелкая дрожь пробирает тело. Мне почему-то не хочется ехать, хоть и понимаю, что это снова связано с прошлым, которое мне активно навязывает больная память. Уже почти четыре года прошло с момента нашего расставания с Антоном, а я всё ещё не могу выкинуть его из головы, чтобы окончательно и бесповоротно.

— Я не могу… Ева…

— Болеет. Я понял. Ничего страшного. Послушай, а как тебе идея поехать встретить Новый год в горах? Друзья хотят снять целую базу отдыха. Там будут такие же дети, как Ева. А ещё большая ёлка, куча подарков и веселья. И маме твоей не помешало бы немного развеяться, отдохнуть.

Глаза широко распахиваются, а рука вздрагивает. Я поднимаю на Кирилла взгляд и улыбаюсь. До Нового года ещё две с половиной недели, а дочь почти вылечилась. У меня не получится найти отговорку и, наверное, это прекрасная идея — провести Новый год вместе. Вот только шумные компании я не сильно люблю, а друзья Кирилла те ещё заводилы. Чего только стоил его день рождения весной…

— Я не знаю. Новый год всё-таки семейный праздник… — отвечаю я.

Кофеварка мелодично уведомляет о готовности кофе, я украшаю пенку шоколадной крошкой, рисуя забавную мордочку, беру ложечку и несу напиток Кириллу.

Мы вместе с ним уже год, а я всё ещё не могу полностью довериться ему и стать той любящей женщиной, которой он достоин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А я пока не стал твоей семьёй? — спрашивает он, беря меня за руку, когда я ставлю чашечку ему на стол.

Я улыбаюсь, вытаскиваю руку и присаживаюсь на своё место, делая глоток своего кофе, который успел немного остыть, а пенка спала и превратилась в непонятное размытое нечто.

— Я не о тебе, а о твоих друзьях.

Кирилл кивает и поджимает губы. Он опускает голову, и мне становится жаль его. Он старается ради меня и Евы. И я не могу постоянно держать его на расстоянии. Это неправильно. К чему нам такие непонятные отношения?

— Послушай, я поговорю с мамой, ладно? Если Ева успеет окончательно поправиться, тогда поедем.

— Вот этот ответ куда получше предыдущего! — отвечает Кирилл, улыбается и пьёт свой латте.