— Догадка, — согласился Улан. — Но основанная именно на фактах, пускай и косвенных. Напоминаю, что в нашем времени никто из исчезнувших так и не объявился, а ведь среди них кого только не было, включая уфологов-любителей и даже ученых. Ну не верю я, чтобы никто из них не знал формулы пороха и не сумел его либо раздобыть, либо изготовить. Были, не могли не быть попытки вернуться, и что же? Возвращения не произошло. Так какой следует вывод?

— Какой?

— А такой, что неведомый агрегат работает только в одну сторону, то бишь отправляет исключительно в прошлое.

Петр озадаченно почесал в затылке и недовольно покосился на друга. И что же ему теперь, соглашаться навсегда застрять в средневековье? Столь чудовищную вещь его душа понимать отказывалась наотрез…

— Нет, Уланчик, — твердо произнес он. — Я таки не дам тебе раздавить танком своих железобетонных аргументов хрупкую бабочку моей радужной надежды вернуться обратно. Хотя один наш с тобою промах признаю. Надо было еще тогда, когда жили в Липневке, потолковать с деревенскими и попробовать отыскать следы коллег по несчастью, чтобы… — он осекся и, недоуменно уставившись на криво усмехнувшегося друга, протянул: — Ты чего?

— За всех не говори, — поправил Улан, пояснив: — Это ты промахнулся, а я давным-давно с ними потолковал на эту тему и выяснил, что никакие странные незнакомцы в необычной одежде у них вообще не появлялись. Деревня в этих местах существует лет двадцать, не меньше. Следовательно, мы — самые первые, кто угодил в это время. — Улан поморщился и нехотя сознался: — Да, они могли пойти не в ту сторону, заблудиться в болотах и вообще утонуть в них, не спорю. Но не все же. Нет, дружище, сдается, ларчик открывается гораздо проще: их никогда здесь и не было.

— И куда они делись? — насторожился Сангре.

— А кто тебе сказал, что в том подводном агрегате имеется фиксированная дата? Скорее всего, он действует наобум и никогда не повторяется, выбрасывая народ куда попало. Знаешь, как картечь из пушки — с диким разбросом дробин. Вот их и занесло куда-нибудь в восемнадцатый век, а может в шестнадцатый, десятый, шестой и так далее. А тех, кто сумел повторно взорвать островок — еще дальше, ибо картечь, не забывай, невзирая на разброс, всегда летит из ствола строго в одну сторону, вперед. Так что нас, очень может статься, при повторной попытке ждет каменный век и пещерные люди.

Сангре вскочил на ноги и уставился на Улана. Тот виновато развел руками, словно говоря: «Ну а я-то что могу поделать?». Прошипев какое-то нечленораздельное ругательство, Петр в задумчивости опустил голову, прошелся из угла в угол. Вернувшись назад к столу, неуверенно произнес:

— Все равно надо рисковать. Может, так, как ты говоришь, а может иначе. В крайнем случае Локиса с Вилкасом с собой прихватим, за счет их за своих сойдем. А там изобразим пару небесных громов из карабина и все: станем полубогами, на худой конец вождями какого-нибудь племени и начнем жизнь с нуля. А чего? Отгрохаем мавзолей или пирамиду, чтоб было откуда пламенные речи бухтеть, и поведем народ в наше с тобой светлое будущее.