Последовала многозначительная пауза. Друзья нерешительно переглянулись. Хотя концовка и не прозвучала, но и без того было понятно, что это приглашение, следовательно, надо дать ответ. Петр, сомневаясь в своем мастерстве деликатного отказа, вопросительно оглянулся на Улана, но тот молчал.

Однако Гедимин и сам заподозрил, что согласием не пахнет и, не желая выслушивать отказ, отступил. Дескать, спешить с принятием решения ни к чему, но чтобы дорогие гости сами могли убедиться в его гостеприимстве, он завтра приглашает их к себе в новый стольный град Троки. Думается, они не пожалеют. Да, он помнит, что им довелось много странствовать по свету и сталкиваться со всякими диковинами. Но в такой славной охоте им наверняка не доводилось участвовать.

Улан продолжал молчать. Вздохнув, Сангре взял инициативу на себя.

— Мы весьма признательны великому кунигасу всей Литвы за высокую оценку наших скромных достоинств, — промямлил он, тщательно подбирая слова и досадуя на помалкивавшего друга, но тот вдруг перебил его:

— И с радостью принимаем его приглашение.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Гедимин, предупредив: — Значит, завтра поутру и выезжаем, — и он, довольно улыбнувшись, вышел.

Опешив от неожиданности, Сангре недоуменно уставился на друга.

— Я объясню, — торопливо сказал Улан.

— Да уж, сделай милость, — настороженно протянул Петр, — а то я весь в непонятках. Кстати, ты не забыл, что мы вроде в Берестье собирались?

— И очень хорошо, — улыбнулся Улан. — Есть повод долго не рассиживаться в гостях, а уехать побыстрее, не растягивая наше ознакомительное свидание. Мы на него полюбуемся, он на нас — и хватит… для первого раза. А сюда возвращаться нам ни к чему. Дитриха она все равно выкупать не станет, а пленника… Ну куда его везти в таком состоянии? Да и неизвестно, как оно обернется. Следовательно, махнем туда прямо из Трок.

— Погоди, погоди, — остановил друга Сангре. — Давай по порядку и начнем со свидания. Какое ж оно ознакомительное, когда мы с Гедимином дважды совместно пьянствовали? Я и сейчас тебе про него много чего скажу. И что значит для первого раза? Выходит, будет второй?

— Во всяком случае, я очень на него надеюсь, — хладнокровно согласился Улан.

— А на хрена?! — не выдержав, взревел Петр и взмолился: — Уланчик, ты ж не депутат Госдумы, а потому изволь говорить так, чтоб простой народ в моем лице тебя понимал. Мы, между прочим, и без того здесь задержались. Помнится, ты там что-то тренькал за Галицкую Русь, а мы до сих пор в Литве, — Улан открыл было рот, но Сангре повелительным жестом остановил его. — Ша, вьюношь, не рассыпай здесь бисер оправданий. Я знаю, их есть у тебя, но они ни к чему — сам вижу, что у нас все идет правильно и даже лучше ожидаемого. Мы приобрели славу великих непревзойденных полководцев и хитромудрых стратегов, к тому же успели кое-что разузнать за то, с кем шефы Галичины водят дружбу, и я сам не больно-то жажду долгожданной встречи с этими шлимазлами. Хай целуются взасос со своим Евросоюзом, в смысле, клянутся в верной дружбе немцам, ляхам и прочим католикам в костеле в честь этой, как ее там, Маньки Ледяной. Но как я погляжу, у тебя на уме уже не третий, а какой-то загадочный четвертый вариант, а я о нем ни слухом, ни духом. Между прочим, на тайны мадридского двора в силу двадцатипятипроцентного родства со всякими кобельерами и тореадорами имею право я, а не…