В отличие от наших терапевтических пациентов, работая с родителями, мы не можем рассчитывать на их готовность к рефлексии и самопознанию. Приходя к нам, они не готовы что-либо привнести, а рассчитывают только получить совет и помощь.

Поэтому для нас остается недоступным метод свободных ассоциаций, являющийся чрезвычайно важным вспомогательным средством превращения бессознательного душевного содержания в сознательное.

Однако процессы становления сознательным в психоаналитической терапии чаще всего базируются не непосредственно на бессознательных аспектах жизненной практики пациента, а на бессознательных аспектах его отношения к психоаналитику (перенос) и особенно на переработке сопротивления (вступающего в силу в связи с переносами). Конечно, во время консультации мы тоже рассчитываем на «позитивные переносы», но здесь мы вынуждены избегать всякого рода негативных процессов переноса и, тем более, сопротивления, поскольку в условиях отсутствия терапевтического рабочего союза между аналитиком и пациентом они, скорее всего, приведут к провалу или обрыву консультации[110].

Дальнейшее основное правило психоаналитически-терапевтической работы именуется «принципом воздержания»: это означает, что вместо того, чтобы исполнять желания, психоаналитик лишь анализирует их, но сила желаний пациента необходима для его готовности к (трудной) аналитической работе. Однако как можно «удерживать» родителей «на расстоянии», когда они не проявляют готовности к терапии, мало того, они приходят к нам как раз в ожидании, что мы поможем им в их трудной ситуации и поддержим их в их полной беспомощности?

Отказ от защиты, как правило, вызывает большой страх, иначе в самой защите, собственно, не было бы надобности. Для того чтобы найти в себе силы выносить этот страх, необходимы надежные, стабильные (терапевтические) отношения и прежде всего – надежная цель. Итак, каким образом мы можем добиться всего этого в считанные часы?

Конечно, психоаналитик прошел чрезвычайно длительное обучение и получил весьма специальное образование. Должно ли это означать, что психоаналитически-педагогическая консультация родителей может осуществляться только силами психоаналитиков? Но тогда – при существующем огромном спросе – этот метод, собственно, не имел бы практического значения.

Однако технические проблемы представляются непреодолимыми лишь до тех пор, пока рассматриваются только с топографической точки зрения[111] и «экономических соотношений», то есть когда количество энергетической и контрэнергетической нагрузки упускается из виду. Иными словами, если не брать в расчет размер защиты или «глубину» вытеснения. Конфликты психической поверхности (среди них чувства вины и беспомощности, ненависть и желание мести, раненная гордость, страх перед одиночеством и потерей любви – это и есть те душевные побуждения, которые удерживаются в бессознательном проблематичными действиями родителей) чаще всего настолько плохо вытеснены, что располагаются в самой непосредственной близости от сознательного, их можно почти «почувствовать», они просто «рвутся» в сознание. И именно потому, что они так настойчиво стремятся стать сознательными, их необходимо постоянно отражать, и часто в довольно драматичных акциях. Итак, здесь, в отличие от терапевтического анализа, экономическое соотношение «на нашей стороне».