• Дальнейшее следствие этой родительской зависимости от любви ребенка – их ранимость в отношении проявлений детской агрессивности. Поэтому они просто не в состоянии отвечать привязанностью на эту – самую частую и важнейшую – реакцию переживаний ребенка. Более того, они считают, что просто обязаны с нею бороться, и это потому, что агрессивность возбуждает в родителях страх перед потерей любви или напоминает об агрессивности бывшего супруга. Борьба эта либо направляется непосредственно на ребенка (из-за чего конфликты накаляются и страхи ребенка обостряются), либо переносится на бывшего супруга, и вся вина за агрессивные проявления ребенка приписывается целиком ему.

• В этих обвинениях особую роль играет то опасное обстоятельство, что многие родители действительно верят в то, что развод не причинил детям заметной боли; и опасно оно потому, что отнимает у ребенка шансы на оказание ему помощи: ведь помощь оказывают лишь тогда, когда верят, что она действительно необходима. Мотивом же такой веры чаще всего становится чувство вины, которому подвержены родители, и особенно тот из них, по чьей инициативе произошел развод. Сознание того, что ты причинил своему ребенку столь сильную боль, совершенно невыносимо; оно-то и заставляет отрицать реакции детей на развод, объявляя их «глупостями», «отвратительными выходками», «неблагодарностью» или же результатом «дурного влияния» отца. Таким образом часто возникает своего рода «коалиция отрицания». Ребенок чувствует, что родители хотели бы, чтобы развод его не особенно задел, и, если он еще и сам склонен скрывать свои чувства, родители не просто не видят его страданий, – страдания эти действительно остаются невидимыми.

• Родители подвержены и другим переживаниям, которые у нас вызывают гораздо больше уважения, чем это принято в обществе. Ярость на бывшего супруга, порождаемая обидой и разочарованием, становится причиной агрессивных фантазий. Агрессивные импульсы как влечения имеют ту же природу, что и сексуальность, то есть они обязаны себя выразить (иначе против них придется подключить психические механизмы защиты и вытеснения). Поэтому бывает, что какая-то минимальная месть просто необходима хотя бы для того, чтобы суметь смотреть себе в глаза. Но разведенный супруг(а) стал(а) недосягаем(а), поскольку он (она) теперь независим(а). И все же существуют два исключения. Во-первых, он (она) остается ранимым (ранимой) по причине его (ее) любви к ребенку. Итак, агрессивные конфликты в большинстве случаев могут находить выход через отношения с детьми. И во-вторых, финансовая зависимость матери от алиментов часто остается единственным средством власти в руках у отца.

• Вышеописанные процессы расщепления чаще всего проявляются в удовлетворении агрессивных побуждений. Если партнеру приписать только отрицательные качества, то станет намного легче с ним расстаться или меньше переживать, оказавшись оставленным. Тогда борьба против его отношений с ребенком приобретает характер борьбы за справедливость, что позволяет наслаждаться местью без необходимости признаться себе в желании мести, – ведь все делается во имя «блага ребенка». И такие побуждения усиливаются или возрождаются, когда родители вступают в новый союз. Сюда добавляются сложные чувства ревности: матери – по отношению к собственному супругу (если у того складываются особенно хорошие отношения с детьми), но прежде всего – по отношению к новой жене отца; ревность отца по отношению к новому мужу матери и ревность того по отношению к отцу, а также к матери (если у него не очень удачные отношения с детьми). Не говоря уже о ревности детей! Если обратить внимание на психическое состояние родителей в этой ситуации, то можно понять, что большая часть «педагогических ошибок», совершаемых родителями во время развода, включая «эгоизм» и «безответственность», имеет много общего с невротическими симптомами. Их поведение, их взгляды, их суждения по отношению к людям и ситуациям несут свою функцию бессознательной защиты против всевозможных угроз или удовлетворения важных потребностей и побуждений без необходимости в них себе признаться. Здесь речь идет не столько о том, чтобы скрыть их от других, сколько о том, чтобы не признаться самому себе в их существовании. Иными словами, родители поступают так, потому что