Как я и ожидал, Захар услышанным тоже впечатлился и по своему обыкновению принялся изображать Андрея Миронова в образе ветряной мельницы:
— Подожди-подожди! Почему это все так плохо-то будет? У нас же самая сильная страна! Мы развиваемся вдвое быстрее США! Посмотри статистику по годам — мы каждый год заканчиваем опережающими темпами! Вдвое! А по некоторым показателям и впятеро! Принята продовольственная программа на восемь лет: мы скоро весь мир дешевым продовольствием завалим! Скоро сибирские реки напитают казахские степи и узбекские пустыни, знаешь, как тогда заживем?! А машины? В Тольятти новую марку осваивают — «восьмерку»! Ты ее видел? Там никакие мерседесы рядом не стояли! А наши страны соцлагеря? СЭВ, имея всего десять процентов населения от общепланетного, выпускает продукции больше чем на тридцать! В Англии вон забастовка шахтеров — того и гляди революцию устроят… К нам эта девчонка — Саманта Смит приезжала! Во всем мире разрядка!
Цитирование газетных передовиц и избранных мест из речей Брежнева, Андропова, Суслова заняло у Майцева минут пять — он всегда был отличником и штатным политинформатором — еще со школы.
Все это время я сидел и улыбался — информации в его голове отличника скопилось минимум на плохонькую кандидатскую диссертацию по политэкономии. И уж замполитом он точно мог бы быть в любом, наугад выбранном, батальоне. Когда он выдохся, я просто выложил ему ближайшую перспективу:
— Андропов умрет в конце зимы. Генсеком назначат Константина Устиновича Черненко…
— Он же деревянный по пояс! — перебил меня Захар. — Он сам никогда ничего не делал. Вечный заместитель… И старый. Еще старше Андропова!
— Именно поэтому и назначат. Болеть он будет так же, как Андропов, и править страной тоже будет с больничной койки. Год примерно. Потом придет молодой, энергичный реформатор Горбачев…
— А этот совсем молодой. — И эта кандидатура не понравилась Майцеву.
Она не нравилась и мне. Я очень хорошо знал этого лживого двуличного человека. Юриста, ни дня не проработавшего юристом. В его биографии вообще было много… странностей. Агроном-экономист, комбайнер, кандидат в члены КПСС — 19-летний школьник-десятиклассник, впечатленный рассказами деда о «пытках в сталинских застенках». Вечный говорун, поступивший в МГУ без экзаменов, по протекции партийной организации, работавший кем угодно, но только чтобы ответственности поменьше. Все его должности, за исключением, пожалуй, предпоследней, можно описать одним словом «посредник». Ни на одном посту, где действительно требовалось принимать решения, он не задерживался больше года. А вот охранять природу, рулить в отделе пропаганды, заниматься делами молодежи, ездить по заграницам за впечатлениями — это самые достойные Михаила Сергеевича дела.
— Он проживет очень долго. Поначалу основой его действий станет реформирование всего и вся. Увлекшись этой чехардой, заигравшись в кабинетные игры со своими помощниками — Яковлевым, Шеварднадзе, интригуя со всеми против всех, он поднимет в стране такую волну наплевательства и вседозволенности, которая сметет и его самого и его помощников. И еще спустя двадцать лет люди будут спорить — был ли он агентом какого-нибудь ЦРУ или действовал по собственному скудоумию? Страну он потеряет. И на целое десятилетие бывший Советский Союз будет занят собиранием себя в кучу. Но так и не соберется.