- Безымянный, как и передал мне Мосий, всех людей из поселка мы привели к тебе. Что ты с ними планируешь делать?
- Увидишь, - отмахнулся от ее вопроса я, - Жертвы были, может кто оказал сопротивление?
- Не-а, все твои воины целы и невредимы, - ответила девушка, не совсем правильно поняв вопрос.
- Я не про мертвецов. Среди людей кого-нибудь убили?
- А-а, тоже нет. Есть раненые, но легко.
Все это время пока ко мне приближались люди и я вел разговор с вампиресой, стражники со стен осыпали меня проклятиями и порывались выйти в поле. Только усилия паладина и жрецов храмов, сдерживали их на мест. Приблизившись на безопасное расстояние, с которого смогу достаточно свободно вести переговоры с людьми на стенах, я окликнул воина света.
- Паладин, послушай меня, - прокричал я по возможности громко, в своем состоянии совершенно не опасаясь сорвать голос, - И вы, стражники и жрецы, тоже слушайте. Перед вами стоят ваши родные - дети, жены и родители. Я даю слово, что ни один из них не пострадает, если вы сложите оружие и откроете ворота.
- Ничтожество, - яростно откликнулся Йос, - Только и можешь прятаться за спины невинных и творить свои темные делишки. Не смог справиться в честном бою, так решил использовать коварство.
- Точно, воин, причем это свойственно не только мне. Припомни свои дела и скажи - всегда ли твой меч рубил мертвую плоть поднявшихся или окрашивался кровью настоящих злодеев? Ты можешь говорить что угодно, но в душе ты нисколько не лучше меня, даже хуже. Я, по крайней мер, не прячусь за лозунги и напыщенные речи. И если убиваю, то только для себя, а не ради неких целей, которые непонятно кому пойдут а пользу.
- Не слушай те его, - прокричал паладин, обращаясь к окружающим стражникам и служащим храмов, - Его слова лживы и черны от яда коварства. Мы сумеем дождаться подмоги и тогда эта тварь не уйдет от справедливой участи наказания.
- Ты так думаешь? Мои воины способны передвигаться со скоростью лошадей. Но, в отличии от последних, они неутомимы и сильнее любого из твоих солдат. Я даю пять минут на размышления и тогда начинаю убивать по одному человеку. Потом дам четыре минуты и убью двоих. Сами посчитайте, через сколько закончатся заложники.
После этих слов я отошел назад, уже не обращая внимания на крики защитников стены, которые частью проклинали меня, а частью спорили со своими товарищами, которые оказались более упертыми и отказывались идти на уступки. Среди заложников поднялся вой, когда я приблизился к толпе. Мои солдаты их пугали меньше, чем мой вид. Чтобы добавить огоньку', послал к одному из стариков пару своих рук и череп. Артефакты-руки подхватили того за плечи и приподняли вверх на пару метров, а череп защелкал перед его лицом клыками. С минуту он дергался и пытался вырваться, напрягая мышцы. Лицо побагровело, и я решил, что хватит на первый раз. Не хватало еще потерять заложника в самом начале по глупости. Они и так все затихли, впечатленные демонстрацией.
- А ваши родные не так уж и любят вас, - саркастически произнес я толпе, - Другие бы жизнь отдали за семью. А эти нет, свои жалкие жизненки считают более важными. Ладно, может еще образумятся.